Сердце девушки пропустило удар, падая куда вниз, к самым ногам. Она подняла глаза, внимательно всматриваясь в лицо мужчины с надеждой и подозрением одновременно. И подозрение победило.

— Я бы сказала, что ты говоришь неправду.

Она насмешливо глянула ему прямо в глаза, надеясь за этой гримасой скрыть свою боль, поселившуюся в самом сердце. Ведь тот Глеб Бельский, которого она знала, не любил никого, и Виктория подозревала, что такие нежные чувства он не питал даже к своим родителям. Вероятнее всего сегодняшний её демарш совсем не входил в его планы, и он решил этими словами просто удержать её около себя.

— Но почему?

— Всего несколько часов назад, там, в аэропорту ты спокойно указывал мне на выход, даже не пытаясь удержать меня.

На лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Он попрежнему смотрел только в зелёные глаза девушки.

— Я просто давал тебе выбор, быть со мной или уйти навсегда.

— Отсюда вывод, я очень сомневаюсь в твоей любви по отношению ко мне!

Её губы обиженно скривились.

— Тот же самый вывод я могу сделать после сегодняшнего разговора по телефону.

Парировал он.

Виктория тяжело вздохнула, но промолчала.

— Ты думаешь, что мы совершенно не подходим друг другу? Ответь мне пожалуйста.

Глеб наклонился к ней ближе, касаясь лбом её лба. Сильные мужские руки легли ей на плечи, большими пальцами он делал нежные поглаживающие движения, словно успокаивая её.

Что она могла ему ответить? Что они полностью подходят друг другу только в одном месте, вот в этой кровати. Насчёт остального она была совсем не уверена. Эгоистичная натура Глеба никого не могла долго терпеть возле себя, и тем более любить, идти на уступки. Хотя сегодня он же пошёл. Пошёл ей на уступку.

Ещё не время принимать решение.

— Я же сказала тебе Глеб, что приму своё решение в воскресенье вечером.

— Ты скажешь, любишь меня или нет?

— Нет — она мотнула головой, разрывая тактильный контакт — я скажу, останусь ли я с тобой или нет!

Он улыбнулся, но глаза его оставались грустными и усталыми.