— Я тоже скучала по тебе Глеб!

— Моя! Только моя! Ни один мужчина не посмеет коснуться тебя!

Его поцелуи стали более жёсткими, злыми, он словно жалил ими, словно хотел оставить метку на каждом кусочке её тела. Печать собственника, хозяина.

Виктория расслабилась, принимая эту немного грубоватую ласку, а Глеб, словно почувствовав это, всё сильнее прижимал к себе покорное, податливое тело девушки.

— Никогда, слышишь никогда, я не позволю коснуться твоего тела никакому другому мужчине.

Выдохнул он ей прямо в ухо, чувственно целуя нежное местечко прямо за розовым ушком. А крепкие мужские руки в это время скользнули ниже по бёдрам, сжимая и притягивая ещё ближе к себе так, что Виктория почувствовала всю мощь и силу его желания, и сама подалась ему навстречу. Это естественное, древнее, как сама жизнь движение, только сильнее разожгло жар его желания.

Глеб твёрдо решил обладать не только её телом, но и душой, завладей ею полностью, сметая все преграды, доводя до сумасшествия одними только прикосновениями, что это женщина никогда не смогла забыть его ласк, не смогла представить ни одного другого мужчину на его месте.

— Моя маленькая, моя пушистая кошечка!

Простонал, когда она потёрлась об него всем своим телом.

Потом он вдруг отстранился от неё, выпуская из рук, сделав шаг назад. Виктория чуть не застонала от разочарования.

Губы Глеба сложились в дьявольски соблазнительной улыбке, в глазах, затуманенных страстью ещё видны были искры желания. Бархатным голосом, используя все опасные, искушающие полутона он словно промурлыкал:

— Сегодня моя кошечка очень плохо себя вела!

— Я просто сердилась на тебя, из-за того, что ты мне не звонил!

— Тебе нужно усвоить, что нельзя играть с огнём, моя милая.

— Я просто очень скучала по тебе Глеб, я так тебя ждала!

— Я тоже скучал по тебе, малышка!

Он вновь придвинулся к ней ближе, взяв пальцами за подбородок, слегка откинув её голову назад внимательно всматриваясь в блестящие от страсти глаза девушки. Она понимала, что своей строптивостью разбудила в нём дьявола, и он хочет обладать ею.

Сегодня ночью он будет делать с ней, что захочет, и эта мысль возбуждала её ещё сильнее. Сейчас стоящий перед ней мужчина был похож на самца животного, он словно лев осматривал свою добычу, доминируя, подчиняя своей власти. Тело девушки трепетало от агрессивной сексуальности этого мужчины.

Сейчас, именно в эту минуту, она твёрдо поняла, что никогда и никого не полюбит со всей страстностью, как любит Глеба Бельского. Её душа и тело принадлежит только ему одному!

Глеб жадно продолжал целовать её, разжигая в ней дикую страсть, ещё больше возбуждая. Отбросив все сомненья, она зарылась пальцами в его волосы, и он, словно только что получил от неё полное согласие, вновь сжал её грудь, набухшую до болезненности от соприкосновения с крепким мужским телом, затем его руки вновь скользнули к её бёдрам. Виктория закрыла глаза от нахлынувших чувств, вызванных прикосновением его рук. Мгновением позже, она почувствовала, как умелые пальцы задирают её юбку, и снимают с неё нижнее бельё.