– Неужели? – спросил он и кругами забегал по комнате. Смех вырывался из крошечной груди Джей-Джея, как пузырьки газировки.

Я на миг решила, что мне лучше промолчать, – зачем суровым реалиям нарушать эти мгновения семейной идиллии? Лучше притвориться, будто я не знаю, что мой муж уже услышал плохие новости и решил не делиться ими со мной. Но если и был момент, когда от меня требовалось стать новой Мелани, которой я намеревалась стать, то это наверняка он.

– Джек, – начала я, готовая рассказать ему о моем разговоре с Энтони, о стычке с Марком и снах Ребекки, и, возможно, даже о нежелательных гостях, которых я видела в доме…

– Мелли, – сказал Джек, не дав мне договорить. Несмотря на мои добрые намерения, я была счастлива уступить ему очередь. Стараясь не показывать, что я задержала дыхание, я ободряюще улыбнулась ему. – Моего редактора уволили. Патрик возлагал на меня большие надежды и был моим главным защитником в издательстве, так что это довольно печально. Меня перепоручили одной из новых редакторов – молодой женщине, если не ошибаюсь, ненамного старше Нолы. Ее зовут Десмара. – Джек улыбнулся, но это была слабая копия его обычной улыбки. – Не то чтобы молодость – это обязательно плохо, но, когда мы говорили по телефону, она призналась, что не только никогда не читала ни одной из моих книг, но даже понятия не имела, кто я такой, когда меня передали ей.

Мое сердце переполнилось возмущением.

– Значит, она обитала в какой-то глубокой норе, – сказала я и, вымучив улыбку, добавила: – У тебя все еще есть замечательный агент, который верит в тебя почти так же сильно, как и я.

На этот раз он даже не попытался изобразить улыбку.

– Десмара сказала, что ей понравилось мое фото на обратной обложке моей последней книги.

Я вспомнила это фото. Именно оно в свое время убедило меня отправиться на свидание с ним. Я попыталась не думать о другой женщине, которая, глядя на эту же фотографию, думала о том же, что и я. Я прочистила горло.

– Значит, у тебя все еще есть контракт и крайний срок сдачи рукописи.

– Однозначно, – сказал Джек, подбрасывая на плечах Джей-Джея, отчего наш сын взвизгнул от восторга.

– Тогда почему ты отпустил Джейн домой пораньше? Чтобы предаться самоедству?

Джек пристально посмотрел на меня.

– Да, наверное, так. – Он снял Джей-Джея с плеч и передал его мне.

– Пока ты будешь писать, я накормлю и искупаю детей и подготовлю их ко сну. Не выходи из этой комнаты, пока не закончишь еще хотя бы три страницы. А потом тебя ждет небольшой сюрприз.

Я многозначительно посмотрела на него, давая понять, какой именно сюрприз я имела в виду. Мне очень хотелось надеяться, что Нола не приведет вечером к нам домой свою учебную группу, потому что сегодня ее очередь.

Не то чтобы это имело значение, подумала я, когда лицо Джека стало серьезным и он сел в кресло.

– Я всегда могу попробовать. Вероятно, все это будет полное дерьмо, потому что сейчас мой мозг занят совсем не этим. Но писать – значит вечно переписывать, как говаривал мой бывший редактор. – Джек повозил по столу беспроводной мышью, и экран компьютера ожил. Сосредоточенно насупив брови, он стал читать строки на экране.

Держа в каждой руке по ребенку, я попятилась из комнаты, видимо, уже забытая мужем.

– Что ты хотела сказать, когда я тебя перебил? – пальцы Джека застыли над клавиатурой, но он повернулся ко мне лицом.