– Ла-а-адно, – фыркнул Женька. – Если у шамана несварение... или он от старости помер... все? Конец всему племени? Ой!

Аасор ловко, как кошка лапой, мазнул Женьку рукой по губам. Не то чтобы больно – но обидно.

– Ты многого не знаешь, малыш. А не знаешь – молчи лучше. Шаман разговаривает с ветром и травой. И он всегда знает, когда его час близок.

– Накурятся всякой дряни и разговаривают с ветром, – заворчал было Женька, но вдруг осекся, вспомнив, что сам попал в этот мир почти мёртвым и не знающим языка. А Аасор своими обрядами его спас. – Прости.

– Вот так-то, бестолочь. Незачем нашим женщинам проливать кровь. Мужчина может и должен их защитить.

И тут Женька вспомнил, о чем ещё хотел спросить шамана. Который как лекарь, а значит – пола не имеет. А все равно больше некому этот глупый вопрос задать. Угадал. Аасор смеяться не стал, обещал помочь.

Несмотря на то, что Баяр предлагал Дженаю ночевать в шатре с кем-то из воинов, может, даже в его собственном, Женька наотрез отказался. С шаманом было спокойнее. Шаман все знал, к соседу своему относился снисходительно, с разговорами не приставал. А еще у Аасора можно многому было научиться, особенно если наблюдать. Женька и наблюдал, а когда удавалось помочь – помогал. Видя явный интерес к травам, Аасор начал свои действия проговаривать: это травка от поноса, а эта – для легких родов. Отвар из овса расслабляет кишечник, а цветки хвостовика помогают при тяжелом кашле.

А потом Аасора позвали к наложнице хана, у которой начались роды, и тот, собрав нужные травы, ушел, оставив Женьку одного в шатре.

Оказалось, опасное это дело – одиночество.

Он возвратился “домой” уже по темноте. Сначала ужинал с войском, потом долго спорил о чем-то не важном, но очень интересном с Охтыром, потом просто – дышал ветром и кайфовал от того, что мышцы ноют, что в животе сытость, что глаза осоловело закрываются и заплетается язык. Он жил. По-настоящему.

Зашел в шатер, сбрасывая обувь, зевнул, почесал давно немытую шею. Хотел уже упасть на свою постель, как темнота внезапно зашевелилась. К Дженаю шагнула тень. Он отпрянул было, но горячие гибкие руки обвили его шею и притянули к себе. Мягкие губы скользнули по щеке — насилу отвернулся.

— Я сейчас буду орать «помогите, насилуют», — шепотом предупредил он, ловя пальцами девичьи запястья.

— Я тебе противна? — обиженно прошептала Листян, отступая.

— Мне Баяр запретил, — испуганно ответил мальчик.

— Баяр не узнает, обещаю. Дело только в этом?

— Да зачем я тебе?

— Ты красивый. И сильный. И добрый, — девушка скользнула пальцами по его щеке, а потом дернула за завязку штанов. — Мне ещё ни один парень так не нравился.

Она вдруг навалилась на него всем телом, уперлась круглой мягкой грудью в грудь и решительно принялась стягивать с него штаны. Орать Женька все же побоялся – стыдно очень, да и непременно обо всем узнает Баяр. Поди потом оправдайся! Уж лучше иметь дело с девушкой. Придется, видимо, сказать правду – чтобы избежать и дальнейших поползновений, и смертельных обид. Женщины! Как же с ними сложно!

Оттолкнул ее с силой, откатился в сторону. Она заплакала – тихо-тихо. Он понял только по дрожанию воздуха.

— Листян, мы ведь с тобой друзья? — громким шепотом спросил Женька. — Эй, реветь не нужно! Ладно, пойдём поговорим.