Она подала мне таблетку и стакан воды.
- Что это?
- Это "успокоин". Бери-бери. Ну нельзя же так? Дай сюда. - Полина ловко застегнула комбинезон и подхватила Верочку на руки, сунула ей в руки какую-то погремушку. - А ты иди одевайся. - сказала уже мне. - А может не поедешь?
Я замотала сквозь слёзы головой.
- Ну нет так нет, я просто предложила.
У меня даже мысли не было не поехать. Я должна быть с Наденькой максимально близко, настолько насколько это возможно.
Вот только в больнице до меня никому не было дело. Нас с Никитой даже не пустили в отделение.
- Ждите здесь, - сказала строгая медсестра и указала мне на лавку при входе. - Врач уже готовится к операции, ему не до вас. И вообще могли бы позвонить, зачем приезжать? Всё равно вас в реанимацию не пустят. От вашего присутствия ничего не изменится...
Всё! Всё изменится! - хотелось прокричать мне ей вслед, вот только от волнения в горле пересохло. Как можно быть такой черствой?! Никита прикрыв глаза задремал - он был после дежурства. А мне не хотелось его тревожить разговорами. Да и что бы я сказала?
Не знаю, сколько я так просидела, наблюдая как снует туда-сюда медперсонал, не обращая на меня никакого внимания. У них кипит привычная работа, но как к такому можно привыкнуть?
Рядом со мной села молодая женщина и вздохнула:
- Какой раз прихожу, а доктор всё занят... Вы не Кузнецова ждёте?
- Его... Он на операции.
- Ваш ребёнок? - дождавшись пока я кивну она продолжила. - Вот он и моему мальчику операцию два дня назад делал. Золотые руки! Через неделю Серёженьку переведут в детское отделение и мы увидимся. Не волнуйтесь, Кузнецов своё дело знает. Я за его здоровье каждый день свечку ставлю. Тут часовенка на территории есть.
Я встрепенулась: вот то что мне нужно!
- Никит, Никита... - потрясла я его за плечо.
- А... Что?
- Я отойду ненадолго. В часовенку быстренько схожу. Ты позвонишь мне, если что?
- Конечно.
Быстренько у меня не получилось. Едва я оказалась перед иконами как остальной мир перестал для меня существовать. Ещё никогда я не отдавалась с такой страстью молитвам. Слёзы текли у меня по щекам, давая освобождение от тревоги.