– Никита, Меркулов станет заменой Берии, это даже и тени сомнения не вызывает. Нам фактов не изменить. А вот за Спецстрой можно слегка и повоевать…

– Думаешь? – Хрущев медленно потёр лысину. – А если Абакумова предложить? Он хоть и не наш кадр, но, в отличие от Меркулова, хотя бы способен договариваться.

– Оставьте! – еще один участник разговора, Николай Михайлович Шверник, недовольно поморщился. – Вы вспомните, как этот самый Абакумов на Воскресенского компромат рыл! Хуже Мехлиса, честное слово. А ведь приятелями были. Думаешь, нас не сдаст?

– С потрохами, – закивал Микоян. – Если только мы сильнее не будем. Поэтому, Никита, торопиться не стоит. Видишь, Берия помер, дождались. И ничего делать не надо было.

Хозяин дачи фыркнул и долил себе в стакан чая из стоявшего рядом фарфорового чайника, белыми боками разбрасывающего по сторонам солнечных зайчиков.

– Маленкова, может, сможем перетащить? Он мужик неглупый да и явно чуть повыше залезть хочет… Глядишь, и согласится вопрос обсудить?

Хрущеву никто не ответил. Гости спокойно обдумывали идею, ожидая от Никиты Сергеевича продолжения.

– А поймать его сможем на осуждении.

– Кого?

– Берии. Скажем, что товарищ был, конечно, заслуженный и все такое прочее – но и грязи понаделал в жизни предостаточно. Учитывая, что Маленков после сорок седьмого эту сволочь терпел только из боязни, может и выгореть.

– А неплохая мысль, кстати… – Шверник оживился. – Вот только как через Драгомирова пробиваться будем? Он же стеной встанет?

– А выскочку на его словах и поймаем. Он же у нас любит рассуждать, что надо не бояться признавать ошибки. Вот пусть и признает, – Хрущев довольно потер руки. – В любом случае в выигрыше будем: признает, что Берия глупостей понаделал – потеряет часть доверия чекистов, не признает – тоже. Потому как будет замечен в лицемерии. Ха!

– Интересная идея. Но Триандафиллов к Берии всегда нейтрально относился. И на сторону Драгомирова встанет, это уж как пить дать, – Шверник постучал пальцами по столу и тоже заулыбался.

– А Молотов? – Микоян все еще с сомнением посмотрел на собеседников.

– А-а-а-а, забудь! – махнул рукой Хрущев. – Никуда не денется. Он против большинства не пойдет, сам знаешь. Да и не так он с Берией и дружен был… Кто у нас еще? Малиновский? Ну, этот понятно. Наш человек, практически. Так что надо только Драгомирова убедить.

– А если не согласится? – осторожный армянин, благодаря паранойе которого заговорщиков не взяли еще на "Булганинском" деле, все не унимался.

– Ну, тогда… – толстый секретарь ЦК задумался.

– Тогда и сковырнем гада! – неожиданно хохотнул Шверник. – Да! Вот оно!

– В смысле?

– Коля, ты о чем? – почти одновременно спросили удивленные партийцы.