– А то, – парни синхронно заулыбались самодовольными улыбками. – Мы с братом умные.
Тот, кого недавно назвали Иваном, шагнул в мою сторону, протягивая вперёд раскрытую ладонь. – Давай хоть познакомимся что ли? Меня Ваня зовут, а это мой брат, Василий. А ты кто?
– Честер, – ответил я на рукопожатие, непроизвольно улыбаясь в ответ.
– Гы-ы, Честер, – рассмеялся Иван, не выпуская мою ладонь, а наоборот сжимая руку ещё крепче. – У нас у соседки кота так звали!
А затем мне прилетел апперкот в челюсть. Хороший такой, мощный крюк снизу, от которого, наверное, я даже немножечко подлетел вверх.
– Груша нашлась! – заорал кто-то из братьев, и я понял, что они точно не мазохисты. Козлы они, пускай и наглухо отбитые. В течение следующих нескольких минут меня здорово избили, причём, по-моему, не пропустив для ударов ни одного сантиметра моей тушки.
Дыхалка у ребят и впрямь оказалась слабовата, потому что первое, что я услышал, немного придя в себя от столь бурного проявления чувств при знакомстве, было громкое и прерывистое дыхание.
У меня же вздохнуть получалось откровенно плохо. Хотя вроде бы я не совсем далёк от всяких разных единоборств, но сейчас надо было констатировать, что отделали меня капитально. Болело всё, даже то, что вроде бы не должно болеть по определению.
Дебилы! Уроды! Извращенцы!
Причём все! И те, кто придумал эту игру, и вот эти два садиста, которые додумались до подобной порнографии.
– Ваня, ты как? – подал тем временем голос один из братьев. – Бонус получил?
– Да нет же, – печально констатировал второй из моих учителей. – Даже очка характеристик не прилетело.
– Значит надо повторить упражнение, – констатировал Василий, шумно выдыхая воздух через ноздри. – Сейчас отдохнём немного и вперёд.
– Сволочи, – прохрипел я, но мой слабый голос либо не услышали, либо проигнорировали.
– Надо не просто колошматить бездумно, – проводил тем временем инструктаж Василий своему брату, – а прицельно бить, с оттяжечкой. Чтобы система зафиксировала твоё старание.
– Слушайте, может быть, попробуем поговорить? – снова прохрипел я, изо всех сил напрягая горло. – Вы же меня убьёте таким макаром!
Я перевернулся на живот и попытался встать на четвереньки. Болело всё и причём достаточно ощутимо. Кстати, интересно, а механизм воскрешения в Песочнице отличается от остального мира? Меня пока эта участь в игре миновала, но с общими принципами я уже успел ознакомиться. В этой игре, в отличии от моего прошлого опыта в Берлоге, существовали особые зоны, которые назывались «точками воскрешения».
Небольшие, пять на пять метров, квадратные площадки, вымощенные почему-то голубоватым кирпичом и окружённые зеленоватым свечением. Пока игрок находился в этой зоне, на него нельзя было нападать и, в принципе, с ним взаимодействовать. То есть время внутри «точки воскрешения» можно использовать для самоанализа и мысленной работы над ошибками.
Я своими глазами наблюдал чудака, который несколько часов просидел после возрождения в позе лотоса, не реагируя ни на что происходящее вокруг. Может быть, он просидел там даже дольше, я пробегал мимо этой «точки воскрешения» трижды в течение дня и всё это время парень продолжал сидеть на одном месте без малейшего движения.