— Юдифь, все записываешь. Номера двигателя, что берем, сама знаешь что положено. Отчетность должна быть в порядке, чтоб на проходной не тормознули.

— Моше, пошли со мной. Тебя как зовут сержант? Габи. Давай, Габи, показывай где тут самое лучшее лежит. Начнем с пулеметов. Максим себе оставь, Горюнова тут нет?. Что советских не завезли, только трофейные? Ну, тогда немецкие показывай.

Через пару часов, когда гора ящиков напоминала маленький Эльбрус, наш новый собственный грузовик подъехал и взъерошенный Дов тихо мне сказал:

— Мы тут осмотрелись, там дальше, продовольствие. Надо брать. И трактор.

— Трактор, то нам зачем?

— А в кибуце давно плачут, что им нужно. На обмен. Не все ж нам мешки таскать. Пусть трактор пашет.

— Сам придумал, сам и меняться с кибуцниками будешь. Инициатива в армии наказуема.

Вечером мы выехали колонной. Джип, два грузовика и трактор нагруженные до верха. Трактор тащил полевую кухню. Все что я просил у полковника, в двойном количестве, и еще масса всякого добра вроде рюкзаков, ботинок и даже немецкого камуфляжа. Завершающим аккордом были полгрузовика пшеничной и кукурузной муки, и консервы. Что они делали на оружейных складах меня мало интересовало. Солдат, упустивший возможность прихватить съедобное и не солдат вовсе, а так, недоразумение. Мы взяли бы еще больше, но больше не помещалось. Пришлось снять брезент с кузовов чтобы все влезло. Моторы еле тянули из-за перегрузки. Хотя все умотались вусмерть, но это была она — моя удача. Такое больше не повториться. Зато на ближайшее время можно забыть про вымаливание всякой ерунды, без которой просто невозможно жить. Похоже, Дейч прекрасно понимал, чем это кончится, когда выписывал свое расплывчатое разрешение. С чего это такое внимание, у него этих взводных полсотни. Хотелось бы мне почитать, что там у меня в личном деле написано.