Спасибо, Ицхак, благодарно подумал я. Хорошо быть предусмотрительным старым и мудрым евреем.

– Мееру даже не надо было ничего особенно делать, – продолжал говорить Изя. – Тебе не сказали, но уже по радио говорили, твой результат – Двадцать два убитых и восемнадцать раненых. Нечего всяким коммандос носы задирать, НАХАЛ тоже кое-что может.

– Кстати, насчет прибыли – что это за Самир был?

– Ну, ты ж знаешь, кто такие друзы?

– На севере какие-то живут, вроде буфера между нами и Сирией.

– Это секта такая мусульманская, – покровительственно объяснил Изя. – Что-то у них там по обрядам не совпадает, так остальные правоверные их иначе, чем собаками не зовут. У них там покруче, чем у евреев. Чтобы друзом быть, надо и папу и маму друзского происхождения иметь. И как они молятся, только они и знают – чужих не пускают. А чтоб соседи плохо не думали, можно и в суннитскую, и в шиитскую мечеть молиться ходить. Им без разницы. Но главное, у них в собственности земля и вода, еще с какого-то мохнатого века, отдавать не хотят. Вот и режутся последние несколько сотен лет, по страшному. Особенно с бедуинами, тем лишь бы соседей пограбить. А враг моего врага, если не друг, то товарищ по окопу. Его украли на севере, не то выкуп взять хотели, не то какие то свои счеты сводили, он темнит. У нас тут Восток спасенный тебе обязан, и весь его род тоже. Так что не плюй на такое знакомство, у Самира полторы тысячи родственников со стволами, пригодится в жизни.

Давно у меня крутилась мыслишка, да все спросить забывал.

– Изя, а ты случайно не из польского союза ветеранов Меера знаешь?

– И совсем не случайно. Не прошло и полгода, как догадался.

Впервые за долгое время он не шутил и говорил серьезно.

– Если в начальство попадешь, кого в заместители выберешь? Своих старых знакомых, от кого знаешь чего ждать и можешь не бояться, что подведут. Армия не исключение. Люди знают, что если пойдешь наверх, они тоже пойдут. Уже пошла демобилизация старших возрастов и ограниченно годных. Ходят слухи про сокращение срока службы для призывников на полгода, чтоб сэкономить на министерстве обороны. Говорят об увольнении в запас офицеров в возрасте. Скоро начнется страшная драка наверху за места. Группировки служивших в Легионе, в армии, добавятся партийные дрязги. Министр обороны у нас Бегин, но есть вещи, которые он один решить не может.

– Ну а я при чем?

– Подчиненных подбирают не только по дружбе с детства или за красивые глаза. Надо еще чтобы человек дело умел делать. Ты доказал что можешь. И при этом, никак Мееру не пришьют – что ты член Бейтара. Наоборот, бывший легионер и яркий пример практически члена коммунистической партии, – он снова начал скалиться.

– Ну, какой из меня коммунист…

– Правильный. На собрания не ходишь, все солдат гоняешь. Вот и продолжай… Был у меня случай, в 1941 г ехали мы по Ливии… Никаких дорог, сплошные пески. Машины то и дело застревали, и надо было вылазить и толкать. А с нами ехали два местных бедуина-проводника. Вот толкаю я, упираясь плечом, поднимаю голову и вижу, они в кузове сидя, видимо, желая нам помочь, со всей силы за борта тянут.

– И к чему это ты?

– Если ты делаешь что-то, что делают другие, вылазь из кузова и становись в общую группу. Не надо помогать сидя в кузове. Мало, что не оценят, так еще и смеяться будут. А в группе, как известно, и батьку бить легче…

Меер достал из сейфа бутылку. Где он интересно достает «Смирнофф», когда все по карточкам. Не иначе как с черного рынка.

– Ну, за твой успех, который очень кстати. Две стопки звякнули при легком ударе друг о друга.

– А теперь поговорим серьезно, – убирая бутылку, сказал. – Официального приказа еще нет, но это вопрос двух-трех дней. Принято решение о создании отдельного рода войск – пограничников. Это давно надо было сделать, но теперь удалось продавить решение. Мы переходим на нормальное комплектование, из призывников. А что касается тебя, то будет создан отдельный разведывательно-диверсионный батальон, подчиненный штабу войск. Это все, как понимаешь, дорого стоит. Поэтому изменения возможны. Будем делать выводы по результатам.