Тимофей думал, что Анна просто посмеётся над ним и выставит вон. Ну какую работу мог выполнять мальчик в магазине косметики? Однако Анна смеяться не стала. Она глубоко задумалась, потом достала из кармана пиджака мобильный телефон.

Уже набирая номер, девушка спросила:

– Смена с трёх до восьми три раза в неделю устроит?

Тимофей толком не понял, о чём идёт речь, но на всякий случай ответил: «Да».

Он был так потрясён тем фактом, что его не выставили за дверь, что с ним на полном серьёзе готовы общаться и обсуждать какие-то условия, что просто потерял способность мыслить.

В его голове стучала одна мысль: «У меня. Будут. Деньги. Свои».

– Алло, Семён Семёныч? – голос Анны донёсся до него словно бы издалека. – Есть кандидаты на работу промоутера.

«Промоутер? Это чё, в Колюме прыгать?» – даже в таком состоянии Тимофей слегка расстроился. Диковинное слово не ввело его в заблуждение. Промоутерами называли людей, которые ходили по улице в Колюмах батареек и гамбургеров, зазывая покупателей.

Анна тем временем закончила разговор и снова обратилась к Тимофею.

– В общем, идея такая, парень. После того, как у нас уволился промоутер, выручка упала. Так что шеф, думаю, согласится. Работа простая. Надеваешь майку с логотипом…

«Ну хоть не Колюм тюбика», – Тимофей выдохнул.

– Берёшь буклеты и ходишь по магазину. Больше трёх смен нельзя, ты ж мелкий ещё. Ну ничего, есть ещё пара кандидатов. За смену пятьсот рублей. Подумай, и завтра приходи. Нужно согласие твоих родителей, письменное. Но если разрешат – не вопрос, оформим.

В магазин вошли покупатели, и Анна вернулась к обязанностям продавца.

По пути домой Тимофей считал в голове. И даже по самым грубым прикидкам получалось очень здорово. Так здорово, что дух захватывало. Три дня в неделю – это полторы тысячи. В месяце четыре недели. Это шесть тысяч. Из этих денег Тимофей мог не только оплачивать нужные ему курсы в Академии, но и отдавать матери как минимум две тысячи рублей.

Лишь одна мысль слегка огорчала мальчика: рабочие смены могли совпадать с уроками Виктории Сергеевны.

– Ну ничего, – успокаивал себя Тимофей, – как-нибудь уж всё успею.

Глава седьмая.

На уроке русского языка царил относительный порядок.

Клавдия Родионовна, властная, представительная дама пятидесяти лет, отличалась суровым нравом и могла устроить такую выволочку, что мало не покажется. Поэтому на её уроке 7А старался сидеть тихо. Клавдия Родионовна считалась хорошим учителем, так как у неё в кабинете царили порядок и даже отъявленные хулиганы старались при ней помалкивать.

Вот и сейчас Клавдия Родионовна грозно возвышалась за учительским столом и в полной тишине слушала, как Алина сбивчиво тараторит вызубренное наизусть правило правописания.