— Ну почему вы не пришли ко мне с этим год назад, когда никакой войны не было! У меня сейчас план по минутам расписан, а для внедрения вашей технологии надо все производство останавливать! Это невозможно!
— Год назад этой технологии просто не было — Пожилой академик с роскошными усами на худом лице, явный предводитель компании новаторов, не мигая смотрел в красные от недосыпания глаза Малышева — а остановка производства на две недели будет компенсирована увеличением производительности. Александр Александрович, покажите Ваши расчеты.
Начальник сборочного цеха Морозов двинул по столу листок с цифрами. Он заметно волновался. Всего два месяца на должности, а тут надо принимать решение в стиле "пан или пропал" За производством следят с самого верха и срыва плана им не простят.
Малышев углубился в расчеты.
— Если производство будет остановлено и модернизировано, то можно поставить на конвейер новую модель — академик был полностью уверен в своей правоте — Михаил Ильич, Вам слово.
— Благодаря применению сварки, вес машины может быть уменьшен на двадцать процентов. Это первый вариант. Второй вариант предлагает наш Питерский коллега — оставить вес прежним, но существенно усилить лобовую часть изделия — начальник КБ Кошкин избегал называть их продукцию своим именем даже на закрытом совещании. Драконовские правила секретности вбивались в голову жестко, даже порой жестоко.
— Зачем надо усиливать броню? Вы с дредноутами воевать собираетесь? — Малышев непонимающе посмотрел на Николая Шашмурина, молодого инженера из Петербурга, недавно прибывшего на завод.
— На Нижегородском полигоне, в процессе испытаний, придумали, как нейтрализовать наши…ээ…изделия. Старая морская скорострелка Гочкиса с этим справляется вполне успешно. Пушка маленькая, легкая, артиллеристы ей колесный лафет кустарно сделали. Пушек этих на складах очень много. Думаю, что первое применение нашей техники вызовет у противника шок, но потом враги опомнятся и начнут спешно искать противоядие, а это решение лежит на поверхности. Надо заранее готовиться к будущим неприятностям.
— И у Вас уже и проект есть?
— Конечно, вот чертежи обоих вариантов.
— Но две недели — это много, неделя, не больше!
— Хотя бы десять дней…
— Послушайте, мы не на Одесском Привозе!
Совещание затянулось надолго. Термин "Сварка Патона" стал потом, спустя много лет, нарицательным. Крик "Русские панцеры!" был запрещен в германской армии в приказном порядке, как вызывающий панику.
ГЛАВА 15
1938 г. Ноябрь.
Москва.
В большом кабинете было очень тихо, только чуть слышно шуршали переворачиваемые страницы. Императрица внимательно, с карандашом в руках, просматривала документы из простой серой канцелярской папки, а два десятка человек смотрели на неё, затаив дыхание. В том плане, что лежал перед ней, Генштаб сделал ставку на использование технической новинки. По замыслу генералов вражескую оборону должны были прорвать бронеходы, причем прорвать сразу на всю глубину, что не даст противнику шанса закрыть прорыв. Но вот гарантии в том, что новая техника окажется "палочкой-выручалочкой" не мог дать ни кто. Бронеходы были созданы ещё при Николае. Император благоволил различным изобретателям, даже предлагавшим полную…как бы её помягче назвать… утопию. Он считал, что если из десяти прожектов хоть один окажется полезным, то это с лихвой окупит затраты на все остальные. Машины были построены и даже приняли участие в Польском походе, где неплохо себя показали. А потом военные долго чесали затылки, думая куда бы их пристроить. В имеющуюся армию они ни как не вписывались. Для наступления, которое виделось генералам в виде броска войск на большую глубину, они не годились из-за малого запаса хода и низкой скорости. В обороне никуда ездить не надо. Для прорыва вражеской обороны они тоже не нужны, там все сделает артиллерия. Вот и оказалась данная техника в роли чемодана без ручки. Решено было оставить самоходы в виде опытовой воинской части, по принципу "шоб було". Завод в Харькове, точнее филиал при паровозостроительном заводе, проектировал и выпускал небольшие партии бронеходов. Подразделения, вооруженные ими, были скорее экспериментальными, чем боевыми. Ситуацию изменила начавшаяся война. Все предыдущие теоретические построения и расчеты оказались несостоятельными. Выяснилось, что генералы, как всегда, готовились к прошедшей войне. Ни о каких прорывах и стратегических наступлениях и речи не было. Артиллерия добросовестно срывала вражеские окопы, но прорвать оборону это не помогало. За время многодневной артподготовки противник успевал построить новую полосу укреплений в нескольких километрах позади — "на колу мочало- начинай сначала".
Астрономические цифры израсходованных боеприпасов вызывали у Ольги оторопь. Цифры безвозвратных потерь — бешенство. Когда идиот в генеральском мундире построил полк и под оркестр повел его на пулеметы, никаких других чувств у нее не возникло. Голов тогда полетело немало. Попытки наступать были прекращены. Но и сидеть в окопах до морковкиного заговенья и ждать, что все само рассосется нельзя, надо что-то делать.
***