– И это я. Но он был маленький. И я положила ключ тебе в карман.

– Да… меня это озадачило. Жаль, что я два дня пытался отпилить эту чертову штуковину, прежде чем нашел его.

– Мне очень хотелось, чтобы ты меня заметил.

Уилсон фыркнул и покачал головой.

– Ты шутишь? Ты тогда вошла в класс – да я в жизни не видел настолько обтягивающих джинсов! – в этих своих байкерских сапогах на высоченном каблуке, волосы развеваются, просто сумасшествие какое-то! Я обратил на тебя внимание с самого первого взгляда.

Я покраснела, наполовину довольная, наполовину уязвленная.

– Это мои-то волосы сумасшествие?

Уилсон самодовольно улыбнулся, как мужчина, знающий, что он сумел порадовать свою девушку.

– То, чем мы с тобой сегодня весь день занимаемся, вот это – сумасшествие… После первой недели в школе я был уверен, что выбрал не ту профессию. Я был крайне подавлен, и все из-за тебя. Я даже думал, что придется попросить тебя отказаться от моих уроков, потому что чувствовал, что неприятности не за горами. По правде говоря, раз уж мы затеяли эти признания… Я запросил твое личное дело. Тем днем, когда мы с тобой говорили после уроков, после всех тех «не знаю, кто я».

– Не «всех тех», это было важно, – обиделась я.

– Да, моя хорошая. Я знаю, – мягко произнес он и поцеловал меня в поджатые губы. И мы снова сплелись в единое целое, забыв, о чем говорили, пока не позвонили в дверь. Мы тут же отпрянули друг от друга, расхохотавшись.

– Еда приехала! – Оба сразу же сорвались с места, наперегонки помчавшись к двери.

Только после цыпленка в ореховом соусе с кешью и свинины в кисло-сладком соусе я вернулась к разговору.

– Так ты запросил мое личное дело… и что там было?

Уилсон проглотил большой кусок и запил молоком.

– Я же тогда ничего не знал. Ты была крепким орешком, Экохок. Там было и досье из полиции, ты знала?

Я замерла, не донеся ложку до рта.

– Какое досье?

– Когда тело твоего отца нашли, они снова открыли твое дело, ну или то, что у них было. По понятным причинам они пытались узнать, кто твоя мать. Твой отец умер, и они посчитали, что нужно еще раз попробовать ее найти. Там было не так и много. Не знаю, почему в школе хранилась копия этого досье, ты была несовершеннолетней, под защитой государства, во всяком случае, до восемнадцатилетия. Имя полицейского тоже там было, я записал, не знаю почему. Может, потому, что оно странно звучало, «Иззард». Ты его помнишь?

Я кивнула, возвращаясь к еде.