Я и не собиралась, протянула руку над травой, чувствуя, как травинки скользят по ладони. Сама предпочла бы такого не знать, почему в нашей жизни всё неправильно.

– Отец был прав, во всём виновата мама.

– Не смей так говорить! – зло ударил по земле Гай.

– Но это так, правда. В нашей истории все виноваты, но при этом, не виновен никто. Разве что, любовь, но имеем ли мы право обвинять ее в этом?

Я рассказала ему всё. Всё, что видела, все чувства, которые испытывала, всю тоску, весь ужас. Я думала, брат возмутится, скажет, что такого не может быть, что я всё-таки лгу. Он слушал молча, не перебивая меня. И постепенно мне даже начало казаться, что я просто рассказываю сказку, красивую сказку о любви, а не настоящую историю жизни нашей мамы.

– Так ты хочешь сказать, что в нее был влюблён Ааронд?

– Они любили друг друга, – вздохнула я. – Просто, эта любовь – единственное, что у него осталось. Маму убили по его приказу, пусть он этого и не хотел. Он страдал, очень страдал… И страдает. Но сейчас уже ничего не изменить. Те, кто помог им создать этот мир, преследуют свои собственные цели. Они могут вернуть маму, оживить её, но он не хочет.

– Почему? Если он так сильно её любит, то почему бы не вернуть её нам?

– Потому что оплата будет непомерной, высокой настолько, что никто не сможет расплатиться. Она сама не хотела бы этого.

– Ты не можешь этого знать, – Гай вздохнул.

– Не могу, – согласилась с ним. – Но сам представь, хотел бы ты, чтобы всё в твоей жизни, то, что тебе не нравилось, то, от чего ты так бежал, вдруг вернулось? Ты можешь говорить всё, что угодно. Но это сейчас. Потом, стоит лишь столкнуться с этим, и всё изменится.

Даже если брат был со мной не согласен, он промолчал.

Глава 11

– Нам пора уходить, – я стояла у самой кромки воды, смотрела на Древо мира.

Река величественно несла свои воды, смывая скверну, которая была на ее берегах. Интересно, что если бы кто-то предложил сейчас уничтожить этот мир, мама бы согласилась, увидев, сколько злобы в её созданиях? Не знаю. Я бы, наверное, сделала так. Она же казалась мне другой. Сочувствующей, искренней, человечной. Она была настоящей богиней, способной примириться с лёгким несовершенством. Я бы так не смогла. Но я и не пыталась. Мне нужно было остановить эту войну раньше, чем все истребят друг друга. Я должна это сделать для неё, чтобы бы всё было не напрасно.

– Ну что, ты готова? – спросил Гай.

Я мотнула головой. Нельзя быть готовым к тому, что мы собирались совершить.

Предательство.

Измена.

Всё то, чего так боятся люди. А мы с Гаем решили это взять на себя, чтобы спасти людей, чтобы спасти тех, кто не являлся людьми, но живущих в одном со мной мире. Это мой дом. Дом, созданный моей мамой. Она любила его, я не могу позволить, чтобы кто-то его уничтожил.