Собираюсь с мыслями, прохожу на кухню. Старая, советская, и стол с парой стульев такие же. Есть холодильник и плита с микроволновкой. Всё нужно отмывать. Открываю железного друга, в нём несколько консервов, хлеб, пару помидоров и один огурец. Вот тебе и вся еда, хорошо хоть Катерина дала с собой соли, несколько яблок и макарон.

Прохожу в единственную комнату, тут уже стоит большая капсула, подключенная к сети. Выглядит как огромное яйцо с линией разреза посередине. Нажимаю кнопку, оно медленно раскрывается, а внутри синий кисель. Новая технология – полное погружение, можно выкручивать ощущения на сто процентов. Такие в больницах стоят. И я теперь знаю, что есть модуль, который делает непоправимое. Цыкаю языком, жму кнопку, и она закрывается.

-Надеюсь хоть после тебя не превращусь ещё во что-то. – Качаю головой, разговаривая со своим новым другом. Или подругой, всё же «капсула» - женский род.

-Как и я теперь. – Продолжаю свою мысль угрюмо.

Раздеваюсь, иду в ванную. Тут всё на удивление чисто. На всякий случай споласкиваю кипятком из душа. Кладу на край пакет с принадлежностями. Нужно побрить ноги и подмышки, а то волосы начинают отрастать и неприятно колется. А ноги волосатые и женские я никогда не любил.

Мучаюсь минут тридцать, выбривая всё под чистую, ноги все в порезах. Останавливаюсь, смотрю на свою новую подругу. Её ведь тоже надо брить, я не любил никогда если у женщин было «волосато» там. Ещё пол часа уходит, и появляются новые небольшие порезы. Надо будет как деньги появятся – заказать триммер какой ни будь, хоть как-то облегчит себе жизнь.

Принимаю душ долго, делаю несколько новых открытий – как себя можно развлечь этой обычной с виду душевой лейкой. Постанываю от удовольствия, и закончив стою так под тёплыми струями, приходя в себя. Становится немного легче, уходит куда-то напряжение последних дней.

-Надо найти бабу какую-нибудь, а то я так с ума сойду. – Говорю себе, потом добавляю: -Не мужика же искать.

Вытираюсь, и голый, лишь в тапочках, выхожу в комнату.

-И подстричься, вот завтра и пойду в парикмахерскую, надоели эти волосы. – Делаю себе пометку: -Умучаешься их так каждый день вытирать.

Одеваю простенькие трусы с бантиком на резинке по центру, иду на кухню, залезаю в стол и нахожу пару вилок, нож и ложку. Мою тщательно, с мылом из больницы, и иду к холодильнику. Беру хлеб и банку тушёнки.

-Вроде не плесневый. – После изучения упаковки, говорю я.

Открываю ножом банку, смотрю на калорийность. Отмеряю в тарелку нужное количество, и кладу в микроволновку. Катерина строго-настрого приказала считать калории, мол я привык есть как мужик. И если так и буду – то разнесёт очень быстро. Нужно привыкать есть мало. Я привыкал, меня это особо не тяготило, никогда не был рабом своего желудка. Да сейчас не то настроение было, аппетита нет совсем. Ем что бы не умереть, вот и всё, необходимый минимум.

Жую безвкусную тушёнку с сухим хлебом, нехотя, оно и правда идёт как непонятный концентрат для солдат. Но не для обычных людей.

-Дерьмо. – Делаю своё профессиональное заключение я.

Запиваю водой это всё, мою тарелки и иду в комнату. Капсула вновь открывается, я раздеваюсь окончательно, и убрав волосы назад, залезаю. Ну посмотрим, что там нам гэбисты приготовили. Может и правда интересное, да такое, что забуду всё на свете.

Кисель тёплый и приятный, когда верхняя часть медленно опускается, он чуть поднимается. А оказавшись в полной тьме, чувствую, что скоро он меня всего поглотит.

-Эй-эй ты чего! – Негодую я. – Я же захлебнусь.

Кисель останавливается, как будто размышляя, потом включается небольшой жёлтый свет. На «потолке» капсулы начинается небольшой голографический фильм, без звука. Там показано что человек должен полностью погрузится в раствор, заглотнуть жидкости, и сможет так дышать в ней. Странно всё это. В моей старой капсуле всё проще было – шунт подключался к затылку и всё.

-Ладно, давай, старт. – Говорю я.