«Потому, что здесь все закончится, девочка».
Она не осознавала, что они были так близко, менее чем в десяти ярдах [15] друг от друга, когда он внезапно повернулся лицом к ней. Его рука поднялась, вытянулась.
Действуя быстро, насколько возможно, Райли, однако, едва начала реагировать, когда пистолет в его руке дернулся, и она почувствовала, как в нее вонзилась пуля.
«Ты не победишь, ублюдок. Ты не должен победить!»
«Я уже победил, девочка».
Но, даже падая, Райли целилась, движимая решимостью, более сильной, чем она когда-либо испытывала, остановить Прайса здесь и сейчас. Она выстрелила дважды, пока падала и еще три раза, когда уже была на земле.
И попала Прайсу точно в грудь.
Пистолет выпал из его руки, и он нетвердо отступил назад на шаг или два, несколько бесконечных секунд, пошатываясь, стоял на краю причала, а затем опрокинулся спиной вперед в вяло текущую реку.
Смутно осознавая пульсирующую боль в левом плече, Райли лежала на земле и смотрела туда, где стоял Прайс. Инстинктивно, она пыталась открыть свой разум, свои чувства и, даже несмотря на то, что слышала вдалеке начавшие завывать сирены, она могла бы поклясться, что в ее голове прозвучал его последний шепот:
«Не празднуй… пока еще нет… девочка».
Настоящее время
— Ты не говорила мне, что ублюдок подстрелил тебя, — сказал Эш.
— Я говорю сейчас, — Райли пожала плечами. — Левое плечо, и упустила все, что действительно имело значение.
— У тебя нет шрама.
— У меня не остается шрамов. В противном случае, я выглядела бы, как причудливая дорожная карта.
Эш кинул на нее взгляд.
— Гордон не шутил, когда говорил, что ты — как магнит для неприятностей.
— Нет, не шутил. Считай, что тебя снова предупредили.
— Предупреждение принято.
Было почти четыре, когда Эш завел хаммер на парковку около обгоревших останков пляжного домика, явно спаленного поджигателем.