Альбина пожала плечами.

– Поговорить хотела. Федотов меня слушать не станет, мы отныне с ним, если не враги, то неприятели, поэтому я решила переговорить с тобой.

Я тоже села, закинула ногу на ногу. А сестре сказала:

– Бессмысленно. От меня ничего не зависит. Это ваши отношения.

– Нет у нас никаких отношений, – фыркнула Аля. – Я хочу поделить имущество. По-честному. А не так, как он решит.

Я глазами на сестру хлопнула.

– Я здесь при чем?

– При том. Ты мой парламентер, – старательно выговорила Альбина и тут же рассмеялась.

– Хочешь передать мне список?

– Хорошая идея. Надо бы составить, чтобы ничего не забыть.

– Аля, ты ведь не за этим меня позвала.

Альбина чертила аккуратным ноготком непонятные узоры на шелковой обивке диванной подушки.

– Ты должна решить, Настя, – проговорила она в конце концов.

Я вздернула брови.

– Что именно?

– На чьей ты стороне.

Я обдумывала её слова. Обдумывала серьёзный тон сестры, практически трезвый.

– А чью сторону поддержать ты мне предлагаешь? – заинтересовалась я, уже окончательно поняв, что говорить мы будем не столько о том, что волнует саму Альбину. Кажется, это Аля была парламентером, а не я. Видимо, после моего отъезда вчера вместе с Федотовым, в стратегии семьи что-то поменялось.

– Отец очень много для тебя сделал, Настя. Неужели ты этого не ценишь?

Я осторожно кивнула.