В какой-то момент, мужчине стало невмоготу. Он откинулся на кресле и слегка застонал. Все же, делать несколько дел одновременно не выходит. Сложно быть Цезарем, если так. Или Людочка слишком старается? Может сказать ей, чтоб была чуть спокойнее? А то даже как-то не по себе.

Виктор уже открыл рот, чтоб замедлить... Людочкин рот. В тот момент, дверь открылась. В комнату вошла... нет, ворвалась молодая девушка со славянским лицом, на котором прослеживались явные азиатские гены.

Метиска была одета в кожаные штаны и корсет, подчеркивающий спортивную фигуру. На поясе висел кинжал в ножнах, пистолет и несколько боевых артефактов.

— Боги, я не могу поверить! — выпалила, уставившись на начальника.

— Не боги, а разрешите войти, господин, — резко нахмурился тот, стараясь убрать с лица маску блаженства.

— Ладно, прости. Просто это все очень странно. Я уже подготовила финальный доклад. Но тут... Даже не знаю, как объяснить, — сказала дамочка, резко размахивая руками.

— Объясни по порядку, Милена! Я устал ожидать результата. Сколько можно медлить с такой лёгкой задачей? — проворчал, сверля девушку взглядом.

— Ох, хорошо. Я сейчас. Только пусть тебе перестанут отсасывать. И вся кровь перейдет в верхний мозг для начала, — повела бровью азиатка, презрительно глядя вниз.

— Что? Но как ты... — вытаращился начальник.

— У тебя фартук стола слишком короткий. Я вижу ноги и задницу этой сучки, — хихикнула воительница, указывая пальцем на аппетитные округлости секретарши, которая продолжала трудиться.

Виктор Павлович малость смутился и даже что-то промямлил в свое оправдание. Но начальникам можно все. Так что быстро пришел в себя, обратившись к подстольной работнице.

— Пока что достаточно, Людочка. Мы с тобой потом... завершим.

— Ам-ном-чмок, но вы сами сказали не останавливаться, — раздался писк снизу.

— А теперь говорю прекратить! Выбирайся оттуда и дай пообщаться с Миленой, — властно приказал босс.

— Ага, уноси свою жирную жопу подобру-поздорову, — съязвила метиска.

Секретарша проворчала что-то недоброе и медленно выбралась из-под стола. Вид у нее был растрепанный. Волосы топорщились в разные стороны, щеки горели румянцем, а помада сильно размазалась.

Несмотря на это, девушка заправила грудь в декольте деловой блузки, вытерла лицо и невозмутимой походкой прошагала к двери.

— Я хотя бы не лесбиянка, — бросила, идя мимо боевой дамочки.

— Что ты сказала? — воскликнула та, потянувшись за пистолетом.

Но секретарша упорхнула, не позволив себя пристрелить. А Виктор Павлович обратился к девчонке.