— А что с ним, собственно… — начал было я.

— Это Бедвир, — ясным голосом сказал Эктор.

Я остановился, приподнял брови, и только потом закрыл рот.

— А, вот оно как.

Я вспомнил, как Хорс при встрече уже принял его за кого-то. Или для кого-то все сказанное здесь не такая уж страшная тайна за семью печатями?

— Его жена приняла христианство, — продолжил Уриенс. Естественно, он имел в виду Кольгрима, а не Бедвира. — И бежала от него вместе с сыном, которого окрестила.

— Понятно, а сам Бедвир знает?

Все, конечно, знали, что он сакс, по крайней мере, наполовину, но вот именно насчет Кольгрима…

— Знает, — ответил Эктор, хотя старый Уриенс начал было безмятежно покачивать головой, а потом сам с удивлением посмотрел на Эктора. — Мать сказала ему, около года назад. Хотела, чтобы он сам сделал выбор, теперь, когда стал взрослым.

Хотел бы я знать, а какой у него теперь мог быть выбор?

— Ты не говорил мне, — с беспокойством сказал Уриенс.

Эктор пожал плечами.

— Дело ничем не кончилось. Бедвир не стал винить ее в том, чего она его лишила, хотя он мог бы занимать куда более высокое положение от рождения. Сказал, что на то была воля Божья и, верно, все к лучшему, и больше сам об этом никогда не заговаривал.

— А Кей знает? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Эктор. — Это было бы заметно. Насколько мне известно, Бедвир никогда ни с кем не заговаривал об этом, кроме того единственного раза с матерью. Она уж рассказала об этом мне. И дальше — все шло так же, как если бы она ничего не говорила.

— С кем Хорс мог спутать Бедвира? — поинтересовался я. — Он похож на кого-то или Хорс совершенно обознался по чистой случайности?

— А как он назвал его, — переспросил Эктор.

— Никак. Просто — эделинг.

— Понятия не имею, — немного нахмурясь сказал Эктор.

Понятно. Придется спрашивать самого Хорса, когда вернемся, что он знает, и если знает, то откуда. Или Бедвира, если только он не сгинет в пучине в каком-нибудь морском сражении. Впрочем, надеюсь, Гавейн ему это сделать не даст. По крайней мере, добровольно хорошими друзьями попусту не разбрасываются, а Бедвир был первым, кто отнесся к нам в этом мире по-дружески.