- Любимая, скажи, а ты бы согласилась бросить меня за миллион долларов? – хитро спросил Гриша, впившись в мое лицо цепким взглядом. – Ты только подумай – миллион! Знаешь, что можно купить на эти деньги?

Я закатила глаза. Опять он завел свою песню.

- Гриша, я бы продала тебя в рабство в Зимбабве за картошку из Макдональдса, - устало ответила ему, поворачивая ключ в двери.

- Я знаю, - тягостно вздохнул Гриша. – И все равно люблю тебя.

Мы вошли в квартиру, как вдруг я почувствовала неладное. Из гостиной до нас донеслись приглушенные мужские голоса. Неужели у мамы гости? Но она всегда предупреждала меня о них. Мама вообще гостей не любит…

- Т-с-с… Тихо! Гриша, там кто-то есть, - с тревогой прошептала я. Гриша мгновенно перестал дурачиться и подобрался. Странно, но в прихожей не было обуви. Моя мама терпеть не может, когда кто-то ходит по ее драгоценным коврам в обуви. – Слышишь?

Дверь в гостиную была открыта, но я слышала голоса так, словно нас разделяла толстая стена. Пришлось тихо красться по коридору и подслушивать, чтобы разобрать слова.- Я хочу жениться, - мужской голос звучал твердо. – На вас, принцесса Камилла.

- Что? – рассмеялась мама. – Ты? – презрительно фыркнула она. – На мне?! – всегда поражалась тому, как мама одной лишь интонацией может унизить человека. – Считаешь, что ты, безродный пес, достоин моей руки? – она выдержала паузу и вновь заливисто рассмеялась. Повисла нехорошая пауза, от которой у меня кровь в жилах начала стынуть. По квартире разлилось напряжение, и вскоре воздух можно было резать ножом.

- А я думал, что вы умнее, принцесса Камилла, - протянул незнакомец. Судя по голосу, мужчина этот не из робкого десятка. Чувствовалось, что он привык командовать и повелевать. Такие, как он, не позволяют себя унижать. – Сбежали, не оставив о себе даже весточки. Не выдержали позора? – с насмешкой спросил незнакомец. В отражении зеркала я увидела, что «гостей» у нас несколько. Гриша стоял сзади меня, внимательно слушая, как и я.

- Позора? – презрительно фыркнула мама. Она всегда так разговаривает, когда собеседник ей неприятен. – Позоришься здесь ты, предлагая принцессе брак. Я дочь императора! – гордо заявила мама, а у меня глаза на лоб полезли. Какого еще императора?! Китайского, что ли?