— Милорд, супруг мой! Не покидайте меня!

Все взгляды обратились к ней, но Элинор не придала этому ровно никакого значения. Не отрывая затуманенного слезами взора от лица своего мужа, она принялась неистово отбиваться от подбежавшей няньки. Той удалось было схватить ее, но принцесса вонзила острые зубки в морщинистое запястье старухи, и нянька, вскрикнув, выпустила свою добычу. Элинор бросилась к Маршалу, на ходу ловко увернувшись от Генриха, который пытался ухватить ее за плечо. Расталкивая гостей, она пробиралась к человеку, затмившему для нее весь мир.

— Уильям! Уильям! — рыдала она и вытирала краем своей фаты бежавшие по щекам слезы.

Длинноногому Генриху удалось без труда догнать сестру. Он крепко сжал ее локоть и зашептал ей в ухо:

— Прекрати немедленно, Мэггот!

Элинор отбивалась от него что было сил, она с мольбой смотрела на оторопевшего Маршала и громко кричала:

— Уильям, если вы решили уехать, возьмите меня с собой!

Сцена, устроенная ребенком, произвела на Уильяма тягостное впечатление. Он решил было не вмешиваться, видя, что Генриху удалось подхватить сестру на руки и передать ее полудюжине подбежавших слуг и камеристок. Элинор по-прежнему заливалась слезами. Она была близка к истерике.

— Уильям, вы же обещали! — кричала она сквозь душившие ее рыдания. — Вы сказали, что покажете мне, куда его надо втыкать!

В огромном зале воцарилось гробовое молчание, которое вскоре, однако, было нарушено чьим-то сдавленным хихиканьем. Уильям Маршал пришел в неописуемую ярость. Четко печатая шаг по мраморному полу огромного зала, он приблизился к заплаканной Элинор и ее брату, королю Англии.

— Неужели никто не объяснил ребенку суть происходящего? — грозно спросил он.

Генрих пожал плечами, старая нянька помотала головой. Метнув на них гневный взор, Уильям взял Элинор на руки и бережно опустил ее на пол. Положив ее маленькую ладошку на сгиб своего локтя, он слегка склонил голову и произнес:

— Позвольте мне, графиня, проводить вас в вашу опочивальню!

Раздвинув полог своей кровати, Элинор глядела на него полными тоски и горя глазами. На ее длинных, загнутых ресницах повисли слезинки.

— Дорогая моя, вы еще слишком молоды, чтобы ехать со мной в мои владения! Это станет возможным, лишь когда вы повзрослеете! — терпеливо повторил он.

— В следующем месяце мне исполнится десять! — радостно воскликнула Элинор. — И тогда…

— Нет! Мы будем жить вместе, когда вы станете взрослой девушкой! А это произойдет, дорогая, лишь после того, как вам минет шестнадцать лет!

Элинор побледнела и в отчаянии прошептала:

— Вы не любите меня. Я вам не нужна!

— Я люблю вас, Элинор! Но вы должны подрасти и стать настоящей леди, чтобы я мог взять вас к себе! Время пролетит очень быстро, вот увидите! Вам предстоит очень многое узнать и многому научиться, прежде чем вы станете моей женой. А пока вам следует остаться в Виндзоре в окружении учителей, наставниц и монахинь.