— Хорошо. А у вас?
— Замечательно. Это вам. — Ты протянула мне стакан из картонной подставки, которую несла в руках, — весь в потеках кофе из-за неплотно закрытой крышки.
— Простите, бариста попался безалаберный. Вчера тоже перебрал, наверное.
Остальные три стакана, абсолютно чистые, были аккуратно закрыты.
— Вы ведь такой любите? — Ты протянула мне стакан, облив горячей жидкостью. — Ой-ой! Еще не совсем протрезвели? Не волнуйтесь, Джемме я не скажу!
Ты хотела пошутить, однако чувство юмора у вашего поколения отсутствует начисто, правда? Вы, молодые, всегда серьезные и важные — аж зубы сводит; пора бы вам понять, пока не поздно, что шутка — не пренебрежение к жизни, а наоборот — крайняя степень уважения к ней.
— Спасибо, — кивнула я, имея в виду напиток.
Ты неправильно поняла и повторила, тронув меня за локоть:
— Не волнуйтесь. Я ничего не скажу.
Только мы приступили к работе, как подошел Азиф. Якобы со мной поговорить, а на самом деле — искал предлог быть поближе к тебе. За работой ты неотразима. Юная, глубокая, полная надежд. Еще не совсем оправившись от похмелья, я стала придумывать игривую реплику в надежде перетянуть на себя внимание Азифа, потом вспомнила о вчерашних обвинениях и приняла сугубо деловой, подобающий степенной даме вид, — чтобы ни намека на расизм и сексуальные домогательства! Нельзя потерять работу.
— Всем доброе утро!
Азиф уселся на краешек пустующего стола рядом со мной, вполоборота, чтобы не терять тебя из виду.
— Ты занята? Давай обсудим церемонию?
— Конечно. Сейчас сверюсь с ежедневником и назначим время.
Он слегка опешил от холодного приема, повернулся к тебе спиной и спросил одними губами:
— Ты чего?
— Три тридцать удобно? — деловым тоном поинтересовалась я.
— Да, конечно…
— Пришли мне, пожалуйста, краткую повестку.
Ты наблюдала за нами краем глаза.