Тот самый парень, совершенно не вписывающийся в атмосферу «Оклахомы», как и блондинчик, пришедший с ним, останавливается напротив меня. Вот только взгляд его зеленых глаз будто направлен сквозь. И он стоит и не двигается, чем вызывает у меня вопросы.

Обкурился? Обдолбался?

В этом баре возможны оба варианта.

Стараюсь вспомнить, где могла видеть этого красавчика. Но в голове сумбур, хоть я и пытаюсь. Внимательно разглядываю его татуировку на шее в виде нотки, и наконец в памяти всплывают фрагменты.

Точно! Это же тот певец, который рекламирует средство от геморроя! Каждое утро его смазливую мордашку по кабельному крутят.

Ну ладно, может, он рекламирует и что-то другое, я, честно, не помню, но, судя по его выражению лица, сейчас он тестирует это средство на себе. И оно явно ему не помогает.

Бедный парень. Даже как-то жаль его стало.

Какое-то время амбассадор фенилэфрина молча стоит напротив меня, а затем просто резко разворачивается и уходит.

Я точно перепутала. Видимо, он рекламирует средство от запоров, и оно наконец-то подействовало. Это хотя бы объясняет, почему парень так быстро испарился.

Пожимаю плечами и снова тянусь к бокалу.

Прерогатива быть невестой босса – пить самое дорогое вино из бара. Это стало чем-то вроде ритуала – выпить целую бутылку прежде, чем мудак по имени Фрэнк выпустит меня на публику, чтобы я развлекла его гостей. Ему жизненно необходимо показать каждому своему дружку, какая у него роскошная невеста. Я для него вроде цирковой мартышки, которую он выпускает для всеобщего веселья.

А, да. Вы наверняка заметили, что я называю своего жениха мудаком. Поверьте, если бы не цензура, я бы называла его похлеще. Или никак бы не называла и просто покончила с собой, избавив тем самым себя от статуса его невесты.

Но, к сожалению, не все так просто и сделать этого я не могу.

Именно поэтому я топлю свою боль в белом вине, представляя, как одним прекрасным днем все-таки решусь и утоплю в бочке с ним и своего жениха.

– Хлоя, дорогая, ты готова? – доносится голос Фрэнка.

На одно крошечное мгновение закрываю глаза и пытаюсь нормализовать дыхание, ведь сейчас я должна стать милашкой. Так происходит всегда, когда он рядом. Мне приходится изображать послушную девушку, которая заглядывает ему в рот, чтобы не разозлить его.

В детстве я мечтала стать актрисой, так что в какой-то мере моя мечта сбылась. Ведь вот уже почти три года каждый день я играю роль идеальной девушки.

– Конечно, дорогой, – натянув широкую улыбку, произношу я, стараясь при этом не выдать дрожь в голосе. Интонация должна казаться счастливой. В ином случае я рискую получить парочку ударов головой о стену. И, к своему большому сожалению, я не шучу.

Фрэнк тянется ко мне и оставляет на щеке поцелуй, затем наклоняется и шепчет:

– Не опозорься, дорогая. – Слово «дорогая» из его уст звучит похуже «дерьма» из уст младенца. Оно звучит опасно. Каждый звук пробирает до костей.