– Он не гуру общения, только с собаками своими возится, скоро разговаривать разучится. Перебрался от нас, вовсе одичал. Мы с родителями в соседнем доме живём, – тут же пояснила Ольга. – Кирилл здесь обитает, – вздохнула она. – Думали, жениться собрался, а он так и живёт один.
– Всё-то ты знаешь, – усмехнулся Кир. – Свечку держала?
– Ой, – снисходительно фыркнула собеседница. – А ты замужем? – внимательный взгляд Ольги прожёг дыру в моём лбу.
– Нет, – ответила я.
– Парень есть?
– Нет, – решила я обозначить ситуацию, в основном для Кира.
– Это хорошо, – Ольга откусила солёный огурец. – Не то, что у тебя парня нет, а то, что… скучать без него не будешь, – нашлась она.
– Действительно, – Кир смерил взглядом сестру. – Удача.
– Я пошла, сами разберётесь, – показала взглядом на стол. – Да! – вскрикнула она у дверей. – Мама на ужин ждала, но, кажется, он не состоится. У Пачкой давление, пока скорую дождётся, ночь наступит.
– Малышке привет, – ответил Кир.
Рядом сидел Наваха, прибежавший на ароматы, всё время преданно заглядывающий в глаза хозяину с самой несчастной мордой, которую только можно вообразить. Кот из Шрека – злобный монстр по сравнению с аляскинским маламутом.
– У тебя свой обед, – сказал Кирилл грозно, возмущённое ворчание было ему ответом.
Позже мы немного прошлись по посёлку. Кир сказал – на днях отвезёт меня за «нормальной одёжкой», а пока выдал свои вязаные варежки, шарф, а поверх моего пуховичка накинул свою куртку с огромным капюшоном, прикрывающую мои несчастные колени. Выглядела я нелепо, но чувствовала себя волшебно.
В посёлке жило больше двух тысяч человек. По сравнению с городом – ничтожно мало, но для местности с плотностью населения восемь человек на квадратный километр – тьма народа. Прямые улицы, заканчивающиеся редким лесом или степным простором с видом на гряду кажущихся невысокими гор – с другой стороны улицы. По словам Кира в посёлке были почта, несколько магазинов, школа и детский сад. Один раз мимо проскочило нечто, похожее на маршрутку, с надписью «в центр».
Дома – чаще одноэтажные, никакой элитной застройки с эркерами и ризалитом, стильных домиков-шале, резных, а-ля Вологодских палисадов или лаконичного финского дизайна. Невысокие, деревянные заборы с охапками искристого снега, снег под ногами, над головой, везде.
Красиво, ёжкины морковки!
Пахло снегом, свежестью, лесом и печным отоплением. Странно, что я вообще узнала этот запах – ни в загородном доме родителей, ни у Агриппины, живущей постоянно в частном доме, не было печного отопления. Хамам, инфракрасная и финская сауна, отапливаемый бассейн, джакузи – вот неполный список удобств. Русская баня в перечень не входила. Видимо, крестьянские гены со стороны папы подсказали. Заподозрить подобные гены в Артемиде Люблянской было невозможно.
Вечером же Кир снова занимался с собаками – кормил, убирался, играл, а я наблюдала с крыльца, фотографировала, иногда задавала вопросы, наверняка глупые, но мне отвечали.
– Кир, почему Наваха живёт в доме, а остальные в вольерах?
– Не только Наваха. Порой Сали наведывается, Алтай, Антип, гад синеглазый, любимец девушек, – он показал на хаски, с интересом поглядывающего на Фаину. Показалось, флиртующего с ней. Неудивительно, что женские сердца трепещут при виде красавца.