– Ладно, – сказал отец решительно, как умел говорить только он, – поезжай, Григорий (Григорий Васильев – дворовый человек из села Дворового, «единственно грамотный» – М. П.), да передай мужикам: последнюю рубашку поделю с ними – несчастье общее, вместе и расхлебывать будем…
«Каждому погорельцу маменька выдала по пятидесяти рублей – немалые деньги, – вспоминает Ф.М., – будут, так и отдадите, а нет – так и нет…»[6]
Такое надолго сохраняется в памяти и порождает в юноше ответную реакцию – стремление к состраданию, сочувствию, доброте, что не раз проявится в Ф. М. впоследствии.
Однако не все в юности был столь возвышенно и благостно.
Было ему в ту пору 16 лет. Это был юноша, погруженный в мечты, склонный к самоанализу. «Мы с братом стремились тогда в новую жизнь, мечтали… обо всем прекрасном и высоком…» Ему явно недоставало времени задуматься о будущем. За него это сделал прагматичный и далекий от юношеских фантазий отец.
У Ф.М., по его признанию, не было никакого призвания ни к армейской службе, ни, тем более, к военному строительству. Но во всяком плохом можно при желании разглядеть и хорошее. Армия, военная служба, так или иначе приучила мечтательного и пока слабовольного юношу к порядку и дисциплине. Этим не раз ему придется воспользоваться, чтобы выполнять кабальные условия издателей, куда он сам будет загонять себя мечтами и порывами.
Училище располагалось в Михайловском замке. Это было прекрасное архитектурное сооружение, с внутренним убранством. Оно способствовало формированию художественного вкуса юноши. Кроме того – это было одно из лучших учебных заведений своего времени. Но человеку, склонному к литературному творчеству, имеющему интерес к филологии, стоило больших усилий, чтобы сохранить свой внутренний мир.
Все шло к тому, что пора становиться мужчиной и взять на себя часть тягот и забот о младших.
Вот обращение к «маменьке»: «Любезная маменька! Когда вспомню о Вас, то на меня нападает такая грусть… если бы Вы знали, как мне хочется Вас увидеть, я не могу дождаться сей радостной минуты…» (апрель, после 20 – начало мая 1834. Москва). Такого вы не найдете в письмах к «любезному папеньке». Здесь сухое перечисление, как и чему учился, денежные жалобы и просьбы и всегдашнее окончание, привычное и сухое – «С глубоким почтением и преданностью пребываем…» (23 июля 1837 г., С.-Петербург).
Теперь, после смерти маменьки, и Ф.М., и братья были в полном подчинении воле отца. А незадолго до гибели отца Феденька просил финансовой помощи, поддержки. Но получил в ответ наставления. Вскоре подтвердились слухи о том, что смерть отца – не случайность. Он был убит дворовыми людьми в ответ на жестокость. К тому же, отец воспринял смерть жены столь трагически, что стал чрезмерно пить. Уехал в имение и стал жить с горничной, совсем юной девчушкой. История получилась грязная, и дело по желанию опекуна и семьи замяли. Будем помнить о том: доброта и мягкость матери и жестокость и порывистость отца будут уживаться в Ф. М. двумя противоположностями.
По смерти отца опекунство над детьми Достоевских взяли богатые родственники «маменьки» – Куманины. Однако вскоре, буквально через несколько месяцев, Куманины приняли решение обручить (выдать замуж) совсем юную сестру Ф.М. – Вареньку – с вдвое старшим П. А. Карепиным, и опекунство перешло к нему. Ф. М. до конца жизни подозревал в этом что-то сомнительное.
Сама же Варенька, судя по ее переписке с братом Андреем, была в браке счастлива, что не мешало самому Ф. М. считать Карепина, мужа Вареньки, «пошлым дельцом». Что было в этом, простое человеческое чувство зависти к более успешному или оскорбленное самолюбие «бедняка», мы так и не узнаем. Но нелюбовь к делячеству и дельцам сохранится на всю жизнь.
Однако эти трагические события, последовавшие одно за другим, сильно повлияли на характер Ф. М. Впечатлительным он был и до этих событий. Теперь к этому добавился фатализм. А о любви к порядку, привитому отцовским деспотизмом, можно и забыть.
К тому же опекун стал реализовывать часть имущества, наводить порядок в имении и присылать значительные суммы на содержание.
Столь же заметен этот факт для формирования личности, как гибель Пушкина, последовавшая через несколько месяцев после смерти маменьки. Или знакомство с первыми постановками «Ревизора» на сцене.