На следующий день текст доклада и план работы отдал Ротанову.

Затем вытащил на встречу Виктора. Рассказал ему перспективный план теперь уже «нашей троицы». Собственно Виктор принял наш вариант.

Потом Виктор рассказал, что у Бежина с Горматовым сначала по телефону произошла размолвка, а потом Горматов вызвал Бежина к себе и что там происходило, неизвестно, но Бежин приехал и сказал, что он наверное будет работать в другом месте, т.к. с Горматовым в Москве он не сработается.

А через неделю Бежин уехал в свой Свердловск, откуда он приехал когда-то.

А Палина, с подачи Ротанова, назначили первым секретарём Московского горкома КПСС.

Так, Бежина мы задвинули. Теперь надо всей нашей троице поработать над своим карьерным ростом.

Ротанову я подсказал о будущей встрече в октябре-ноябре Горматова с президентом США Рейганом, которая будет в Женеве, и желательно ему нужно быть на этой встрече правой рукой у Горматова, так как будут обсуждаться вопросы касающиеся обороны. Тут ему и карты в руки. Найдёт что подсказать и как подсуетиться, чтобы Горматову стало понятно, что Ротанов для него свой нужный человек и специалист.

А сам решил заняться своей карьерой, тем более, что Горматов был недоволен Генеральным прокурором, т.к. не выполнил его планы с помощью прокуратуры убрать не нужных ему людей из ЦК и Политбюро. Об этом мне сообщил Ротанов.

Вот тут мне сейчас надо хорошо засветиться в положительно ключе. А как я могу это сделать? Только по своей линии, что ж будем «раскрывать и задерживать» по громким делам. Что там у меня в загашнике есть? Это серия убийств совершённых «Люберецкой бандой», а также маньяка-людоеда Рукачева, из Казани, который изнасиловал и убил семь женщин, а затем их съел.

Вот обладая этой информацией я позвонил начальнику следственного отдела прокуратуры г. Казань и спросил когда будут раскрыты дела по пропаже женщин.

Но вразумительного ответа не дождался, о чём, преследуя свою цель, я обратился к Генеральному, но тот махнул рукой, сказал, что ему сейчас не до меня и тем более до Казани. И сказал, чтобы я сам занимался и принимал решения. Я зашёл к Игнатову, сделал тупое лицо спросил у него:

– Геннадий Егорович, что это генеральный не в духе?

– Будешь тут не в духе, слетит наш шеф и я наверное следом. Я наверное сам уйду на пенсию, не хочу быть марионеткой в их политических играх, и показал пальцем вверх. Ты бы тоже не высовывался, а лучше езжай куда-нибудь, в ту же Казань, где как ты говорил «мышей не ловят», и посиди там неделю, другую, а там видно будет.

И я ушёл готовить приказ на командировку и создание следственной группы, куда по старой памяти включил своих оперов. Приехал домой, поговорил с женой, с нашими бабушками чтобы присматривали тут за женой. А на следующий день я уехал в Казань. Перед этим поговорил с Виктором и Ротановым, чтобы сильно не высовывались, а так по мере необходимости, а Ротанову сказал, что нужно ему почаще контактировать с Горматовым,

В Казани я честно говоря, сначала валял дурака, просто тянул время, делая вид что знакомлюсь с делами. Мои опера были в недоумении, но я им сказал, что так надо. И сказал, чтобы они тоже делали вид активной работы, надавайте заданий херову тучу, пусть местные бегают.

Так прошла неделя. А через неделю мне позвонил Игнатов и сообщил, что Генерального «ушли» на пенсию, а он сейчас И.О., но не надолго наверное.

И тут я понял, что пора мне светиться по полной. Я тут же собрал весь местный штаб, и сделал разнос по всей форме. Вызвал своих оперов, дал адрес маньяка и сказал чтобы того тащили, а заодно проверили его холодильник и перекопали всю землю у него во дворе. В помощь пусть возьмут пятнадцати суточников, ну не самим же копать. В помощь пусть возьмут пару простых молодых следаков, чтобы писать протоколы осмотров. О результатах сообщить мне немедленно. А на ухо своему оперу шепнул, чтобы потихоньку взял собой прессу. Пусть всё снимают и пишут, а я в разгар подъеду, побеседую с ними.

А через час всё завертелось, да так, что стал за звонить первый секретарь горкома КПСС, ругался, что пресса пронюхала и теперь о людоеде будут знать во всём мире. А еще через два часа мне позвонил Игнатов и сказал:

– Это ты так не высовываешься? Ну заварил кашу. Давай пусть там местные заканчивают, а ты завтра должен быть в Москве, а то меня тут тоже «ушли на пенсию», будешь тут сам всё дерьмо разгребать.

Глава 32