Для Маклала мой разворот стал сигналом, означающим законное право покрыть Мари, как следующему в роду. Из полёта в наднебесье возвращался под новые стоны девушки, сотрясающейся от резких внедрений брата. Мак не стал заморачиваться, менять дислокацию, сдирать с меня Марику, а просто пристроился сзади и долбился, вбивая её в меня.

Даторр стоял рядом, намотав волосы Мари на кулак, пил её дыхание, терзая губы, оттягивая голову и ожидая своей очереди. Глядя, как один брат орудует языком во рту нашей женщины, а другой членом в райской пещерке, мозг встрепенулся и расплылся на глазах. Осознание общего владения добавило перчинки в восприятие, и желание растеклось по телу вновь.

Как в тумане наблюдал за происходящим, всматриваясь в перекошенные удовольствием лица парней, подставляя под зубки Мари плечо, в самые острые моменты, и крепко держа её в руках, боясь отпустить и потерять сокровище, честно добытое в неравном бою с совестью.

После мы долго лежали под сенью голубоватой листвы, восстанавливая бурлящую кровь, нежно гладя разомлевшую Марику и лениво ловя нити золотых лучей, прорезающих густую крону. Наверное, надо было что-то сказать, как-то оправдаться, но разговаривать в такой момент, прерывать перелив общего дыхания, перезвон одного на всех сердца, казалось кощунственным. За нас говорили они, разбавляя своей песней тишину.

Никогда не чувствовал полного умиротворения, будто всё, о чём мечтал, исполнилось. Держа в объятиях зеленоглазую малышку, распластанную по мне, от переполнения уверенного тепла урчал внутренний зверь. Военная академия с двенадцатилетней муштрой, счастливое детство, созданное заботой родителей, возможная карьера в будущем, всё оказалось пылью в этот момент. Только она, Марика Дор, будущая сакиа рода Зардо.

- Вечереет, - проронила первые слова Марика, рассматривая сквозь заросли багрянец неба. – Пора домой. Родители начнут волноваться.

- Не могу отпустить, - прижал к себе сильнее, до онемения в руках. – Впереди целая, длинная ночь, которую я могу не пережить.

Реально боялся от неё оторваться и потерять равновесие, уверенность в завтрашнем дне. Мало ли, что может случиться за ночь? Обидится, передумает, переосмыслит случившееся. А девочки, они такие. Как Алина говорит – семь пятниц на неделе. Вечером – люблю, а утром – чтобы глаза мои тебя больше не видели.

- В бездну танец, бал, предварительную договорённость о церемонии, - поддержал меня Тор. – У нас есть своё священное место – камни Сакиалат. На них благословляет сама луна, а боги вознаграждают сильным потомством. Через них многие проходят из нашего рода. Почему бы и нам не пройти обряд сегодня ночью?

- Давай, Мари, соглашайся, - присоединился Мак. – Ты же сама чувствуешь нашу привязку и знаешь, что мы одно целое, независимо от времени.

- Нет, нет, нет, - замотала головой Марика, сползая с меня и поправляя растрёпанную одежду. Завис на несколько секунд, пока она, шустро перебирая руками, сплела косу и скрутила её в узел. Яркий румянец на щеках, прозрачная зелень в глазах, коралловая сочность на подпухших губах. Как можно её от себя отпустить? – Я обещала бабушке красивую церемонию в храме. Мама лишила её этой радости, пройдя обряд на камнях, как и остальные брачующиеся нашего рода, а я дала слово, и Таларри ждёт моей свадьбы. Всё время спрашивает при встрече: «Когда станцуешь, радость моя?»

- Обещай, что не исчезнешь, что станешь нашей сакиа, что встретишь с улыбкой ранним утром, - сграбастал её и усадил к себе на колени, сдавая позиции и соглашаясь со своей женщиной. Зарылся носом в волосы и вдыхал, млея от близости. Надышаться, пропитаться этим запахом, чтобы хватило до утра, чтобы лежать в пустой кровати, пялиться в потолок и шевелить ноздрями, улавливая мятный ананас.

- Обещаю, - сдалась Мари, замерев и перестав вырываться. – Не исчезну, стану сакиа и встречу с улыбкой.