Мы оба обернулись, и я вздохнула с облегчением – к нам направлялась герцогиня Аританская.
– Негодный мальчишка, что вам понадобилось от моей фрейлины? – не стесняясь в выражениях, вопросила моя покровительница. – Дитя мое, что понадобилось от вас его светлости?
– Мы не поделили беседку, – наябедничала я. – Но как только я ушла оттуда, господин герцог последовал за мной. Его светлость уверен, что его долг сопроводить меня, я же настоятельно прошу оставить заботу обо мне.
– Моя бедная девочка! – в лучших матушкиных традициях воскликнула герцогиня, накрыв лоб тыльной стороной ладони, а после напустилась на Ришема: – И как же вам не совестно, ваша светлость, домогаться невинного создания?
– Я не домогался! – возмутился герцог. – Я же дурного слова не сказал и уж тем более не сделал, подтвердите же, ваша милость!
Но я уже нырнула под крыло своей покровительнице и сурово взирала на незадачливого кавалера. И вместе со мной в негодовании на него глядели: герцогиня и пять сопровождавших ее фрейлин, а еще два лакея и служанка. Герцог всплеснул руками и, буркнув извинения, сбежал, оставив нас в нашем праведном гневе. И как только он исчез, ее светлость обернулась и поманила меня к себе, коротко велев:
– Рассказывайте, что там у вас приключилось?
Она, взяв меня под руку, показала остальным идти в удалении, чтобы не слушать наш разговор, и мы неспешно продолжили прогулку уже совместно. Я рассказывала герцогине о своем небольшом приключении. Она внимательно слушала меня, но когда я дошла до своего побега из беседки, ее светлость весело рассмеялась.
– Как бы я хотела видеть его лицо! – воскликнула герцогиня.
– Он был обескуражен, – улыбнулась я.
– Еще бы! Он ведь известный сердцеед, и вдруг такое, – хмыкнула ее светлость. Однако стала серьезной и произнесла уже без всякого веселья: – Будьте осторожны, дитя. Ришем не зря отыскал вас и пытался навязать свое общество. И раз уж он начал действовать, значит, ваше появление не оставило наших врагов равнодушными, поэтому осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Отныне не гуляйте в одиночестве, если не желаете быть скомпрометированной и оказаться без вины виноватой. – Она отвела от меня взор и усмехнулась. – Однако даже любопытно, что будет дальше…
Машинально пожав плечом, я отправила вслед герцогу парочку проклятий. Мне вовсе не хотелось оказаться привязанной к кому-то и лишиться своей свободы. До этой минуты меня мое существование в «Жемчужине» вполне устраивало. А теперь я должна буду таскать за собой Керстин или же сама навязывать ей свое общество. Конечно, временных подруг можно было менять, но суть-то от этого иной не становилась!
Протяжно вздохнув, я посмотрела на герцогиню, думавшую о чем-то. Почувствовав мой взгляд, ее светлость повернула голову и улыбнулась.
– А знаете, Шанриз, его потуги будут нам даже кстати. Какие бы цели он не преследовал, мы обратим это себе на пользу. Дадим-ка придворным сплетникам новый повод почесать языки.
– Что же вы собираетесь делать, ваша светлость? – полюбопытствовала я.
Она загадочно улыбнулась, но так и не ответила, а я не стала настаивать. Могла бы, однако фрейлине не полагалась пытать свою госпожу, и пришлось смириться и ждать развития событий. И все-таки я согласилась с герцогиней. Появление Нибо Ришема не было случайным. Если бы его интересовало уединение, то он нашел бы себе место, увидев, что прежнее занято, или же дал мне уйти. Он же не искал одиночества, герцог желал преследовать меня, и это вне всяких сомнений. И вряд ли бегал по огромному парку, разыскивая баронессу Тенерис, ему указали, где я нахожусь. А тогда выходит, что… за мной следят?
– Какой ужас, – пробормотала я, и ее светлость вновь поглядела на меня.
– Что такое, дорогая?
– Мне пришло в голову, ваша светлость, что за мной пристально наблюдают, раз уж герцог Ришем точно знал, что я покинула дворец, и где нахожусь на прогулке. Это… неприятно, – чуть ворчливо закончила я.
– Да, весьма, – ответила герцогиня и в задумчивости обернулась назад.