Решено — сделано. Леди Элен поднялась на палубу, матросы сладили импровизированную снасть из крюка и толстого троса, насадили в качестве приманки большой кусок сала, забросили...
Акула сало учуяла мгновенно. А мсье Жюль Верн занялся тем, чем с успехом будет и далее заниматься на всем протяжении романа: начал смешить и зоологов, и простых читателей, обладающих хоть какими-то познаниями о животном мире.
«Прожорливая акула, хотя и находилась ярдах в пятидесяти от "Дункана", но, учуяв приманку, стрелой понеслась догонять яхту. Теперь отчетливо можно было видеть, как ее плавники, серые на концах и черные у основания, мощно рассекали волны, в то время как ее хвост служил рулем, не позволяя отклониться в сторону».
М-да... смешнее всего, что эту антинаучную ахинею написал человек, считающийся основоположником НАУЧНОЙ фантастики. Жюль Верн, похоже, всерьез считал, что рыбы плавают на манер лодок: плавники выполняют роль весел, а хвост — руля. На деле, разумеется, все происходит с точностью до наоборот: хвост — рыбий движитель, а плавники помогают маневрировать.
Нетипичный способ передвижения не помог акуле, попалась на крючок и была вытащена на палубу. Пришло время потрошения, леди Элен вновь удалилась, «не пожелав присутствовать при столь отталкивающем зрелище». Двоюродные братья, лорд и майор, задержались — в желудках пойманных акул обнаруживались порой неожиданные находки.
Ожидания оправдались: производившие вскрытие матросы нашли какой-то бесформенный, обросший слизью предмет, явно несъедобный и опознанный помощником капитана Томом Остином (на ощупь?) как винная бутылка.
Гленарван немедленно предположил, что в бутылке может находиться важный документ. Заинтригованные кузены спустились в кают-компанию вместе с присоединившимся к ним капитаном, приказав помощнику Тому Остину хорошенько отмыть бутылку и доставить туда же.
А пока они дожидаются, когда бутылку приведут в пригодный для осмотра вид, мы попробуем понять и оценить, что же нам сообщил Жюль Верн о майоре Мак-Наббсе и лорде Гленарване чуть позже, в третьей главе романа. Забежать вперед имеет смысл: предстоят важные события и стоит заранее познакомиться с их участниками.
* * *
Описывая Гленарвана, мсье Жюль Верн не жалеет светлых красок. Лорд молод (тридцать два года), весьма богат, но при этом щедр и отзывчив к чужому горю. Человек он смелый, мужественный, но без жестокости, и прочая, и прочая... Короче говоря, портрет без теней и полутонов, — протагонист, положительный во всем.
И лишь когда речь заходит о политических взглядах Эдуарда Гленарвана, возникают вопросы и закрадываются сомнения. Он, оказывается, большой патриот Шотландии и сторонник ее независимости. Более того, он якобит, сторонник свергнутой династии Стюартов.
За полтора века до описываемых событий никого бы не удивил шотландский лорд, придерживающийся якобитских взглядов. Якобиты тогда были весьма серьезной военно-политической силой, и пару раз им удалось-таки пошатнуть власть Ганноверской династии, правившей Британией.
Но дело происходит в 1864 году, а к тому времени якобиты выродились, превратились в маргинальное движение, и всерьез их никто не воспринимал. Дело в том, что у них не осталось реального претендента на британский престол от дома Стюартов. Красавчик принц Чарли, он же Молодой Претендент, он же Карл Эдуард Стюарт, — после провала якобитского восстания 1745-46 годов спился в эмиграции и умер, не оставив законных наследников. Его родной брат, кардинал Стюарт, был связан узами целибата и тоже законных детей иметь не мог.
Прямая мужская линия дома Стюартов пресеклась, движение быстро пошло на спад, многие влиятельные якобиты в Шотландии признали-таки Ганноверскую династию. Эмигранты частично вернулись на родину и помирились с королем Георгом. В якобитском строю осталось упертое непримиримое меньшинство, но претендента у них не было. Вернее, претендентов они сами себе придумали: три династии европейских монархов состояли в родстве со Стюартами по женской линии (и среди упоротых, и без того немногочисленных, произошел раскол, они так и не смогли определиться и прийти единому мнению, какой же кандидат на престол правильный). Беда в том, что новые виртуальные претенденты никаких дел с якобитами иметь не желали и оспаривать британский престол у Ганноверов не планировали.
В общем, называть себя якобитом в Шотландии 1864 года можно было смело, не рискуя угодить на виселицу или в ссылку. Однако репутации, без сомнения, был бы нанесен определенный ущерб: что за радость, если тебя будут считать фриком, политическим клоуном?
Однако лорд Гленарван пошел на моральные издержки и якобитом себя объявил. Интересно, зачем? Ответ будет дан, но сначала разберемся с одним любопытным фактом из биографии майора Мак-Наббса, — тот, как пишет Жюль Верн, в политических вопросах был полным единомышленником своего двоюродного брата.
Факт состоит вот в чем: чин майора Мак-Наббс получил, служа в 42-м шотландском королевском полку. Казалось бы, удивляться тут нечему: элитная часть формировалась исключительно из шотландцев, Мак-Наббс тоже шотландец, отчего бы ему там не служить?
Но все не так просто. В ряды 42-го полка мог попасть далеко не каждый шотландец, а началось все еще во времена якобитских мятежей... Впрочем, обо всем по порядку.
Существует и довольно широко распространено заблуждение, касающееся сражения при Куллодене, — последнего сухопутного сражения, случившегося на Британских островах. Многие считают, что в той битве сошлись с одной стороны англичане, а с другой — шотландцы, поддержанные французской бригадой, переброшенной через Ла-Манш.
На самом деле всё не так. Бригада лишь именовалась «французской» по месту формирования, личный же ее состав — ирландцы-католики. А в противостоящей армии принца Кумберлендского шотландцев было больше, чем англичан.