– Дорогая, это было его решение.

Ее глаза вспыхнули.

– Ты одобряешь эту войну?

– Нет.

– Правильно. Ты и мама всегда были против нее. И все, что мама говорила, оказалось правдой – вспомни эти чертовы документы Пентагона!

– Пожалуйста, не надо.

– Что, мои слова оскорбляют твой слух? – Она наклонилась к нему, насмешливо улыбаясь. – Я курю марихуану? Я вонючая хиппи? Дитя цветов, которое спит со всеми мальчиками в школе?

– Не надо…

– У меня есть друзья, которые нюхают марихуану, папа! А я такая хорошая, такая милая, я такая правильная маленькая дрянь… Я даже играю чертову Марию в «Звуках музыки»!

Потом гнев Анны превратился во что-то другое, ее подбородок задрожал, и она расплакалась.

Она беспомощно протянула руки к отцу, и он обнял ее и погладил, как ребенка, которым она для него и была.

Она плакала целую минуту.

Потом отстранилась, всхлипывая, и отец дал ей салфетку из коробки на тумбочке, и Анна взяла ее со словами:

– О папа, Майк когда-нибудь вернется?

Он не смог соврать ей.

– Я не знаю… я не знаю, дорогая. Поэтому ты должна быть сильной. Ради мамы.

Анна кивнула, высморкалась, взяла еще одну салфетку и вытерла лицо.

– Прости, папа. Прости.

– Я понимаю. Правда.

– Наверно мне… мне надо было сорваться на ком-то.