– Рад за тебя, – поднял бровь Майкл.

Гьянкана швырнул очки на стол, они звякнули и немного проехали по столу.

– Первый раз, когда я обратил на тебя внимание, черт, когда же это было, в сорок втором? Когда ты пришел в «Белла Наполи» поговорить с Официантом.

«Белла Наполи» – ресторан на Ривер-Форест, на окраине Чикаго, но официант, о котором говорил Муни, не подавал еду. Гьянкана имел в виду Пола Рикка по кличке Официант.

– Я скучаю по нему, – сказал Майкл, намекая на недавнюю смерть своего крестного отца.

– Такая потеря. Такой человек. Лично я всегда думал, что это ужасно – из-за тюрьмы он лишился кресла, которое по праву принадлежало ему. Джо Бэттерз хороший человек, но при всем моем уважении к нему ему далеко до Пола Рикка. Джо Бэттерз было прозвище Тони Аккардо еще со времен Капоне.

– Я многим обязан Полу, – сказал Майкл.

– Да… да… как и все мы. Жаль, что я не смог приехать на похороны, йо, черт возьми, там должно было быть больше федералов, чем мух над собачьим дерьмом.

– Так и было, – ответил Майкл на это сентиментальное замечание.

– В тот раз в «Белла Наполи» ты произвел на меня впечатление.

– В самом деле?

– Действительно. Это правда. – Маленький человек поерзал в кресле. Он был маленьким в буквальном смысле этого слова, но в нем было что-то необычное, некая харизма, поднимавшая его на пьедестал. – Ты не испугался Бешеного Сэма. Ты не дал ему поблажки.

– А он ее заслужил?

Гьянкано коротко рассмеялся.

– Нет, черт побери! Он был психом, психом и остался. Ты помнишь очки, которые он носит?

– Конечно.

– Ему их не прописывали. У него прекрасное зрение. Но иногда он их снимает, потирает глаза, а потом смотрит на кого-нибудь, уверенный, что застал его врасплох. Как будто мы все думаем, что раз он носит очки, то он совершенно слепой!

Майкл выдавил улыбку.

– В самом деле.

Гьянкана наклонился вперед и сделал большие глаза.