Ничего объяснять им Катя не собиралась. Если уж продолжать сыпать перлами народной и книжной мудрости, то и в пользу ее решения наберется немало.

Каждый человек заслуживает второго шанса. Никогда не поздно начать сначала. Где крепко любят, там легко прощают. И так далее.

Но главное, кто и что мог знать об их отношениях? Кто имел право судить и давать советы?

Катя ответила обеим одинаково:

– Мы с Артуром любим друг друга. Поговорили, сделали выводы, теперь все будет иначе. – А в заключение: – Я знаю, что делаю, и мне плевать на чужое мнение. Это моя жизнь.

В итоге обе сдались.

– Тебе жить, – пожала плечами мать.

– Все равно ты без него как мертвая ходила, – вздохнула Маша. – А тут прямо девочка стала. Расцвела, порхаешь.

Это была правда. Внутри словно постоянно трепетало что-то, билось и пыталось вылететь наружу. Хотелось смеяться, делать глупости и трезвонить на весь белый свет, как она бесстыдно, бездонно счастлива.

– Прости, рвался куда-то… Котенок, мы были вместе всю сознательную жизнь. Как начали встречаться в девятнадцать, так и… Ты называла это стабильностью, судьбой, а мне вдруг стала видеться какая-то безнадежная, тупая окончательность, клетка, – рассказывал Артур. – То есть все было отлично, но слишком ровно, правильно, и я думал: как же так, ничего больше не будет? Да, нам хорошо, но что, если может быть и лучше?

– С жиру ты бесился, – грубовато отвечала Катя. – Преждевременно накрыл кризис среднего возраста.

Она понимала, что Артур имел в виду. Понимала, принимала и уже простила, но все же было обидно.

Артур обнимал ее, целовал, просил забыть все дурное, говорил, что уже через месяц осознал, какого дурака свалял, только не мог решиться вернуться. Боялся, Катя не простит. Но потом, когда стало совсем невмоготу…

– А если бы я замуж вышла?

– Я бы убил твоего мужа, – серьезно отвечал он.

Они решили, что пора обзавестись наследниками, причем Артур заговорил об этом первым. Прежние рассуждения, что они не готовы, что надо пожить «для себя», теперь стали казаться дикими и абсурдными.

За последний месяц Катя стала другим человеком: вышла на нужную дорогу и летела по ней, чувствуя, что все складывается как надо. Не было сомнений, страхов, опасений, как в общении с тем же Никитой.

Никита. Вот что немного омрачало ее безоблачный горизонт.

– Котенок, ты идешь в душ? – спросил Артур.

– Иди первым, – ответила она, закончив разговор с матерью. Пришлось пообещать, что они непременно «посидят», то есть соберутся тесным кругом и отпразднуют свадьбу.