Уважьте прихоть… ох уж эти благородные.

– Господин Алеф, мы с вами хотели потренироваться, а не калечиться. – в тон ему, добавил твердости в голос я.

– Еще один бой, пожалуйста. – в его голосе не было просьбы, напротив он был нейтральным и настойчивым. Можно было даже подумать, что он приказывает. Сам не знаю почему, но я не смог ему отказать.

– Один бой и возвращаемся в лагерь. – ответил я.

– Спасибо. Начинаем?

Я кивнул.

– Нападайте теперь вы. Хорошо?

– Ну ладно, – я усмехнулся. Почему-то из головы, снова начисто пропали мысли о том, что это совсем пацан у которого разошлась рана.

Я прыгнул вперед и два раза рубанул бабочкой воздух. Алеф ловко увернулся от ударов и крутанувшись на пятках, попытался рубануть меня по ногам.

Я отскочил назад и сразу же вытянул руку вперед, пытаясь достать ушедшего в перекат паренька. Он вскочил на ноги и увернувшись от следующей моей атаки, пошел в наступление. Его ветка мелькала перед моим лицом и норовила ужалить в грудь.

Я снова подивился ловкости и скорости парня. Не боец, а загляденье.

Проведя серию обманных выпадов Алеф снова попытался подрубить мне ноги.

Я был готов к этому его удару и встретил его атаку своей веткой. От столкновения, импровизированное оружие Алефа вырвало из его руки. Все же физической силы и веса у меня побольше. Эх, перестарался я…

Однако Алеф и не думал сдаваться. Крутанувшись он попытался достать меня ногой.

Я поймал его за здоровое плечо, пора было заканчивать. Однако Алеф был явно с этим не согласен. Он поморщившись, высвободил правую руку от перевязи. Это было настолько органичное движение, что я решил будто он только так и тренировался раньше.

Я не понял почему передо мной вдруг сам собой активировался щит. А в следующий миг я увидел, что в руке Алефа вдруг появился тот самый кинжал с белой рукоятью. Продолжая слаженное движение, клинок нёсся мне в грудь. Несмотря на щит, я попытался уйти от удара и подставил плечо. Похоже, что это меня и спасло.

Тёмное лезвие прошило щит не заметив никакой преграды и вонзилось мне руку.

Глаза у Алефа расширились. Он с ужасом смотрел на торчащую из моего бицепса белую рукоять.

– Господин Сатир, я… Простите, он сам… Я…

Я хотел было успокоить его, но вдруг почувствовал что не могу сказать и слова. У меня перехватило дыхание, а в следующий миг, из меня стали крупными глотками высасывать жизнь.