Может, я ошиблась, руки ведь, как у больной Альцгеймера, дрожат. Еще раз набрала цифры его мобильного телефона.

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…

Вот как, Володя уже вычеркнул меня из своей жизни… Больно! Как же мне больно, захотелось выть, кататься по полу, зажав зубами краешек роскошного бежевого ковра в безуспешной попытке справиться с этой мучительной болью. Смирись, Кристи! Ничего нельзя изменить!

За этими грустными воспоминаниями не заметила, как вышла в город. Надо привести себя в порядок, выгляжу, наверно, не лучше самой последней бродяжки. Почистила одежду, пригладила кое-как растрепавшиеся от бега волосы. Благо, пуховик у меня темный, и валяние в грязи в целом на нем не сильно отразилось. После обследования карманов загрустила еще сильней — нашла только ключи, да в голенище сапога до сих пор находился нож. Надеюсь, мне не придется им воспользоваться.

Нужно позвонить. Попросить у кого-нибудь телефон и позвонить. Только вот куда, кому? Я до сих пор помнила наизусть прежний номер телефона Карпова, но он еще со времен нашей свадьбы с Робертом Евгеньевичем не отвечает. А новый не узнала, мы так и не успели обменяться телефонами. Да к тому же в следственном изоляторе не разрешается пользоваться мобильной связью.

Как же портят память блага цивилизации. Или всему виной стресс? Все цифры вылетели из головы. Даже мамин телефон не смогла вспомнить. Нет, один номер, точнее два, остались в памяти, несмотря на то, что хотелось бы навсегда их оттуда стереть. Я была вынуждена выучить их наизусть, поскольку звонила почти каждые два часа с отчетом, и не дай бог пропустить. Это рабочий да мобильный телефоны му…, не называй его так, Роберта Евгеньевича. Постой, Кристи… Рабочий… я же знаю его рабочий телефон! Сколько, интересно, времени? Часы сейчас тоже никто не носит, я в том числе. Зачем? Ведь вся информация есть, точнее, была в мобильном телефоне. Понедельник — день тяжелый, и, значит, нужно решить много серьезных вопросов. Роберт Евгеньевич всегда поздно приезжал в первый день недели. Номер телефона ведь не должен измениться после его смерти. А в полиции мне должны помочь, особенно учитывая тот факт, что я жена их бывшего начальника. Надеюсь, они уже знают, что с меня сняли обвинения в смерти Роберта Евгеньевича.

— Извините, — обратилась я к прохожему, дедушке лет семидесяти, с добродушным открытым лицом. — Меня обокрали, вырвали сумку из рук, а там телефон, деньги, документы — все… Вы не могли бы дать мне мобильный, чтобы позвонить родным?

— Да, конечно, деточка, сейчас.

Дедушка долго и медлительно искал телефон в карманах куртки. Так и знала, что он мне не откажет, у дедушки очень располагающие глаза. Кроме того, старшее поколение воспитано помогать другим. Хотя молодые парни тоже почти беспроигрышный вариант, я ведь красивая женщина, но от них потом труднее отвязаться.

В спешке набрала номер. Трубку взяли довольно быстро.

— Да, — устало ответил мужской голос.

Корольков, ну слава богу, он мне должен помочь, он ведь такой предупредительный и вежливый. Блин… опять его отчество выскочило из головы.

— Алло, — повторил недоуменный из-за моего затянувшегося молчания голос.

— Виктор … извините, забыла ваше отчество. Я супруга Роберта Евгеньевича. Мне нужна помощь!

— Кристина Сергеевна?! — в мужском голосе послышалось какое-то облегчение. — Где вы? Чем я могу вам помочь?

— Мне нужно связаться со следователем по делу убийства Роберта Евгеньевича. Дело очень срочное.

Часть моих слов долетела до благодушного дедушки. Лицо сразу изменилось, в глазах появились тревога и беспокойство. Только бы он не стал забирать телефон из моих рук

— Вы Карпова имеете в виду?

Странно, просто от упоминания этой фамилии, стало теплее на душе. Карпик, Карпов, как же я хочу тебя видеть!

— Вообще я хотела поговорить с его коллегой, чтобы узнать, где мне можно найти Володю…