— Жесть.

— Что?

— Перевод, — напомнил я. — Поскорее бы.

Тот потребовал военный билет, и я ожидал снаружи, с рюкзаком у ног, с ним из медсанчасти и пришёл. Дальше быстро оформили перевод, как мой добровольный, ротный сам в штаб батальон ходил и там оформили. Я выяснил, что мне нужно получить, автомат из оружейки забрал, он за мной записан, снарядил с разрешения старшины магазины, пяток «ВОГов» забрал, подсумки трофейные с духа, остальное в новой роте получу. Когда ротный вернулся, я сидел у его палатки, с автоматом на коленях и лениво ковырялся в зубках острозаточенной спичкой. Нож разведчика-то при мне. А что, обед, я тоже в столовую ходил. Вот только что вернулся. Тот позвал за собой, и в палатке протянул военный билет, уже оформленный.

— Теперь ты командир отделения в третьей роте нашего батальона. Она дислоцируется отдельно от нас в Джелалабаде. Там сами решат какой взвод.

— Не ближний свет.

— Да далековато. Через три дня туда уходит транспортный борт, могут подбросить, я договорюсь, или автоколонной завтра с утра. Правда до Кабула, но там попутную найти думаю проблем не будет.

— Автоколонна.

— В шесть утра как штык, у автопарка. Переночуешь в палатке своего бывшего взвода, я распорядился.

— Разрешите идти?

— Свободны.

Общаться с новичками взвода особо не хотелось, так что занялся автоматом, тот был плохо почищен, и я сделал это, трижды. Вот Егор крутился рядом, явно был обижен на ротного, считая, что тот поступил бесчестно. Я же велел тому отмахнутся, это вообще не проблема. Какая разница вообще где служить? Батальон-то тот же. А ордена зарабатывать можно и в другой роте.

— Уверен, что сможешь заработать?

Старшина, что прислушивался со своей койки, стол для чистки тут же в палатке был, всё же влез в разговор. Взвода не было, у тех строевая на плацу, у Егора обхождение, дневальный. Один из командиров отделений командовал на плацу.

— А почему нет?

— Это правда ты ночью троих духов ножом снял?

— Двоих. Третьему шею свернул.

— А ещё пятерых только ногами забил?

— Да, было дело. Двоих убил, трёх потом ножом добил.

— Ясно, — старшина покинул койку и подойдя протянул ладонь. — Ты извини, просьбу выполнял. Мир?