— Я хочу, чтобы ты встретился кое с кем. Он пришел прошлой ночью, сбежав из самой вражьей утробы. Влад рассказывал дивные истории о его талантах. Волк, да, кажется, ты с ним знаком?
Конрад сделал знак гостю приблизиться.
Все повернулись к выступившему из теней Джону Скеллану, который подошел к группе и встал рядом с Конрадом.
— Поскольку у нас неожиданно образовалась… э… вакансия, я попросил Скеллана присоединиться к нам. Он обладает уникальными навыками. А теперь кое-что, о чем бы мне не хотелось говорить, и, тем не менее, я должен. Несмотря на все наши усилия, полагаю, по крайней мере, один из вас сочувствует моим братьям. Это ранит меня. От тех, кто меня окружает, я не прошу многого — всего лишь преданности. А взамен вы возвышены над остальными. И вот награда — знать, что я пригрел на груди гадюку.
Никто не возразил ему. Никто не заявил, что он ошибается. Все знали, что не стоит разубеждать графа, если он вбил что-то себе в голову.
— Что ж, мои маленькие интриганы, передайте мои слова своим хозяевам, пусть проглотят и поволнуются. Они не вернутся домой.
Он оглядел всех гамайя по очереди, словно оценивая каждого. А затем отдал приказ умертвить Фрица и Питера.
Глава 11
Вороны над башней
Он знал, что за ним придут. Это был всего лишь вопрос времени. Вот почему он бросил вызов так открыто, огласив перед строем гамайя смертный приговор братьям.
Он ждал, что это толкнет Питера или Фрица на решительные действия, на очевидную измену, за которую он смог бы безнаказанно покарать их.
Конечно же, он принял меры, чтобы защитить себя. Он ведь не дурак.
Конрад больше не спал в своем гробу. Оставаясь пустым, гроб выглядел так, словно новый граф дремал внутри. Уюту гроба Конрад теперь предпочитал уединенность крыш под лучами Моррслиб и Маннслиб или подземное убежище храма, когда солнце стояло в зените. Этой ночью он бодрствовал на балконе своей спальни.
Войска собирались, разбивая лагерь в городе внизу.
Разница между новой армией Конрада и последним войском, выступавшим под знаменами фон Карштайнов, была значительной. Если Влад предпочитал удобные при переноске палатки, Конрад решил прочно укрепиться на земле, захватив чужие дома и вынудив их владельцев клянчить объедки. Не хлопали на ветру флаги и вымпелы, не выстраивались рядами черные шатры, не тянулись вереницы телег с продовольствием. Мертвым ни к чему все это снаряжение. Но движение, однако, все же наблюдалось: по мощеным улицам грохотали черные кареты с гербом фон Карштайнов.
Сотни костров горели в полях между замком и городом. Конрад не смотрел туда, зная, что пляска рыжих языков заворожит его. А следовало быть настороже. Взгляд графа скользил по округе, не останавливаясь ни на чем надолго. Изредка Конрад посматривал вверх, на зеленоватый ореол Моррслиб и яркую серебряную корону Маннслиб; это помогало разорвать монотонность ожидания того, что непременно должно было произойти.
Он вслушался в ночной хор: жужжание насекомых, уханье сов, скорбный вой волка и плач ветра в водосточных трубах.
Вдоль парапета сидели вороны, озирая глазками-бусинками ночной мир. Птицы частенько составляли графу компанию. К тому же их присутствие отгоняло призраков.