Служитель медлил, не желая входить в собор.

Каллад, не слишком церемонясь, пихнул юнца внутрь и сам последовал за ним.

Сперва запах напомнил Калладу о глубоких шахтах под Карак Садрой; в застоявшемся воздухе остро чувствовался железистый привкус, но у жрецов всегда курится ладан и в изобилии водятся всякие порошки, изгоняющие вонь немытых тел. Железом пахнет кровь. То, что они почувствовали, ступив в собор, было кровью. Запах свежепролитой крови вытеснил мускусные ароматы жрецов.

Плохое предзнаменование, ох, плохое.

Каллад поцеловал знак Гримны на лезвии Разящего Шипа и шагнул туда, где, как он боялся, могла оказаться мертвецкая. Бойня.

Никто больше не кричал.

Ярость подступала к горлу дварфа, идущего по узкому коридору. Было тихо, слишком тихо.

— Здесь что-то не так. Это место пахнет смертью. Что тебе известно, жрец? Что ты скрываешь от меня?

Молодой служитель вздрогнул от рыка Каллада и начертил в воздухе перед собой знак Сигмара. Нервный тюфяк.

Каллад оттолкнул его и зашагал вперед. Коридор разделялся на три прохода, один короткий, ведущий к двум массивным дубовым дверям, и два подлиннее, сворачивающие влево и вправо. Каллад принюхался. Запах крови пьянил, трудно было даже сказать, где его концентрация сильнее всего. Дварф вслушался, но из огромного здания не доносилось ни звука. Ни малейшего признака жизни. А ведь в этих стенах должны находиться сотни жрецов и множество кающихся. Тишине не место среди стольких душ. Холод пробрал дварфа до костей.

— Зубы Таала, не нравится мне это, — прошептал позади Феликс Манн. — Слишком тихо. Где все? — Вор явно обладал даром высказывать очевидное. — Он сбежал, да?

Каллад обернулся и увидел, что Манн притиснул алтарника к стене, давя ему на горло своей культей.

— Вы дали ему сбежать. Дураки. Проклятые дураки! — Вор был близок к истерике.

Обвиняющее эхо заметалось по коридору, снова и снова повторяя слово «дураки».

Каллад бросил топор, схватил Манна за плечо и растащил парочку. Теперь прижатым к стене оказался вор. Дыхание вырывалось из груди Манна короткими стонами. Взгляд диких, расширенных от ужаса глаз метался по сторонам. Каллад понятия не имел, что видит вор во мраке, но это явно пугало человека.

— Вы дали ему сбежать, — повторил Манн тихо и подавленно. Его трясло.

— Что?! — рявкнул Каллад. — Позволили сбежать — кому?

— Твари из подвала.

— Нет, — всхлипнул служитель. — Нет. Они не могли… он не мог сбежать.

И тут все услышали приближающийся топот. На миг Каллад поверил, что звуки издают призраки храма, мертвецы, пойманные в бесконечный круг полета и смерти. Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от неуютного беспокойства, объявшего его в ту секунду, когда он ступил в собор.