– Но ведь он, кажется, доволен.

– Доволен. Но мне этого мало. Я не хочу вытянутых треников и борщей. Я хочу гореть и отражаться в глазах.

– Боже мой, да вы, капитан Александров, да вы никак женские романы в ночи почитываете? – Аделия саркастически хмыкнули и обняла себя за плечи: не могла согреться.

Макс усмехнулся:

– Лечить меня только не надо. Не на сеансе. – Посмотрел на девушку с холодным интересом. – Пошли ужинать. Pacta sunt servanda, как говорится, тем более ты сама предложила договор и взяла предоплату. И я намерен добиться, чтобы ты отработала каждый вложенный в операцию «Невеста Макса» рубль.

Аделия не могла для себя решить, каким он ее больше раздражал – вот таким хамом как сейчас, или романтическим переростком, как пять минут назад.

– Не расплескай романтического настроения, «Максик», – она мстительно повторила интонацию хозяйки дома, вспомнив, как от нее перекосило Макса там, на крыльце.

Макс криво усмехнулся, выдохнул.

– Я весь в ударе, госпожа Мымрикова.

Аделия выставила вперед указательный палец, прошипела:

– Еще раз так меня назовешь, прирежу…

Макс захохотал:

– Дрожу от страха и нетерпения… Магическая мстительница. Пошли изображать влюбленную пару…

Они спускались по лестнице и слушали, как перешептываются в кухне Светлана и Римма.

– Пигалица какая-то, ну согласись, – ворчала мать Максима. – Ни кожи, ни рожи, прости господи… – тяжелый вздох. – Понятно, почему он ее так долго скрывал. Небось, не москвичка, ни кола ни двора…

– Еще и дети, – подлила масла в огонь тетя Света. – Взрослые такие… Это ж во сколько она их родила?

Макс остановился на ступеньках и выразительно посмотрел на Аделию, развел руками, будто циркач после удачного трюка. Прошептал:

– А что я тебе говорил?

Задушевный разговор на кухне продолжался:

– И «химия» на голове. Уже сто лет такое не носят, – подхватила мать Макса удрученно. – Точно, из Тмутаракани лимитчица.