– Немного. Горацио Китс произвел вскрытие. Его первоначальный диагноз подтвердился. Граф умер от проникающего ранения в сердце.

– А что насчет некроза?

– Китс провел какие-то свои исследования. Он заявляет со всей убежденностью, что гангрена Сэдлфорта не подходит ни под одно известное ему описание. Ни один специалист по таким поражениям ничем не смог ему помочь, несмотря на авторитетность изданий… Обычно гангрена вызывается внешними причинами – у здоровых людей. Или же в случае с хроническими больными, когда они поражены сахарной болезнью. Но граф не страдал ею. Сосуды его ноги были здоровыми. А если говорить о внешних причинах, то их нет. Китс не нашел следов воздействия. Граф не был ранен. Китс ручается, что даже царапин нет там, где ткань поражена некрозом. Такое впечатление, что болезнь поразила его изнутри.

– И быстро…

– Именно. И вывод Китс делает такой. Либо эта неизвестная науке болезнь, либо здесь замешано чародейство. Горацио склоняется ко второму.

– Следовательно, нам нужен специалист…

– Именно так. Вчера же вечером я обратился к находящемуся в Уффенвисе проездом судебному магу. Во всем графстве у нас он один. Его зовут Гай Скаттерхолл, он молод, но достаточно компетентен в этих вопросах. Вчера же вечером, невзирая на протесты Ремпстока, я Скаттерхолл обследовал тело графа. Он обнаружил следы чар и уверен, что болезнь, поразившая ногу Сэдлфорта, имеет потусторонний источник.

– И это все?

Старик садовник переместился подальше от нас, продолжая сгребать листья в большую кучу.

– Скаттерхолл говорил о знаке. Якобы этот знак встречается во многих местах графства. Там, где раньше жили эльфы. Давным-давно, до появления здесь первых людей. Археологи обнаруживают их в древних захоронениях, а также на границе священных мест. Скаттерхолл сослался на труды некоторых ученых, которые говорят, что раньше этот знак использовался в качестве сильного оберега. Некоторые эльфы до сих пор носят его на различных вещах, однако не каждый из них знает, в чем смысл знака. Скорее, это нечто вроде орнамента, хотя даже в таком виде я не встречался с ним. Я с юга, у нас несколько другие обычаи. Но Скаттерхолла поразило то, что знак выжжен на ноге Сэдлфорта.

Мы с эльфом обошли площадку с фигурами и стали спускаться по дорожке к небольшому полю для крокета. Рядом было место, где когда-то играли дети. Два каменные изваяния – единорога и кошки – потрескались от времени и потеряли очертания.

– Мне надо встретиться с этим Скаттерхоллом. Возможно, даже придется привести его сюда, если не отыщем настоящего эксперта по проклятиям…

– Проклятиям?

Я выложил ему все, что узнал вчера днем и ночью. На это ушло еще две трубки. Эльф поразился. Его взгляд скользнул к дому, который отдалился от нас на порядочное расстояние. Мы шли вдоль чугунной ограды, каменное основание которой поросло желтеющей травой.

– Я знал, что это место обладает сильной аурой, я чувствую ее, но и предполагать не мог…

– Необходимо порыться в архивах, искать все, что связано с постройкой Ветряной Мили, историей этого места… – сказал я.

Эльф вытащил блокнот и стал делать в нем пометки.

– Так же необходимо выяснить, у кого Драуф купил библиотеку. И имя мага, если она действительно принадлежала кому-то из них.

– Пожалуй, на это уйдет много времени, – сказал Вингилот.

– Мы это оставим на потом. Сегодня займемся поисками комнаты Сэдлфорта. А потом съездим в Уффенвис и поговорим с Скаттерхоллом. Он еще в городе?..