Галлахад поддакнул.

– Следующие, наверное, мы со Стеллой, – проговорил, смущаясь, Кемдор. Его жена вздрогнула. Пугливая, словно птичка. Нервничает. Должно быть, впечатлительная натура. На ребрах ладоней следы от чернил, застарелые; также и на манжетах, но совсем свежие, а некоторых местах и под ногтями. Поэтесса? Прозаик? Вряд ли женщина, пишущая письма подругам раз в неделю, может так испачкаться в чернилах. Подобные руки встречаются у канцелярских служащих.

– Мы с женой после завтрака поднялись к себе, пробыли там примерно до половины двенадцатого, после чего спустились в сад. И там мы были до без двадцати час, – сказал Кемдор.

– А где расположен сад? – спросил я.

– У западного крыла, рядом. Туда есть отдельный вход. Мы сидели в беседке, пили чай.

– Скажите, а чем вы занимались там? – Понимая, что я обращаюсь к ней, Стелла отпрянула, словно я набросился на нее из-за угла. Поглядев на мужа, девушка несколько раз открывала и закрывала рот.

– Я писала, – ответила Стелла наконец. – Я была очень занята и даже не сразу поняла, что говорит мне Кемдор.

– А что он говорил? – Галлахад сама любезность.

– Что с Карлом произошло несчастье…

– Скажите, кто принес вам эту новость? – спросил я.

– Агна. А ей сказала Уна.

– А до того момента вас видели в беседке вдвоем?

– Видела Агна, дважды. Первый раз она принесла чай, но забыла бисквиты, а потом вернулась – минут через пять. Это было… В четверть первого.

Я бросил взгляд на Уну. Она и двое других слуг кружили вокруг стола. Девушка до сих пор была не в себе. Уна испытывала настоящие муки, вынужденная находиться в столовой, но профессионализм брал свое. Выполняла свои обязанности она без промедления.

– И вы сразу встали и отправились в комнату Карла? – спросил я.

– Да, – подтвердил Кемдор. – Видите ли, я в некотором роде изучал медицину. Три курса проучился в Фарандском университете по этой специальности, но потом перешел на факультет географии и геологии. Я хотел помочь Карлу, если, конечно, эта помощь могла ему понадобиться.

– Почему же вы не стали медиком? – Удержаться от вопроса я не мог. Я знал, что в моей альма матер не любили тех, кто переходил с одного факультета на другой и бросает своих однокашников.

– Меня влекли путешествия и необычные явления, – ответил Кемдор. – Я знал, что займусь этим, и хотел, чтобы путешествия мои имели и какой-либо практический смысл. Ведь если я смогу совершить какое-либо открытие, то послужу науке. Не хотелось, знаете ли, быть праздным бродягой, каких много нынче развелось… На сегодня я состою в Лойвисгардском Географическом Обществе, регулярно читаю в нем доклады и дважды премирован премией Леонарда Скомпроса.

– Папа вечно занимается чепухой. Только чтобы время убить, – заявил Динг.

– Пожалуйста, помолчи, – отозвалась Элания. – Не рассуждай о том, чего не знаешь и не понимаешь, праздное дитя.