Спустя несколько мгновений Скаттерхолл преобразился. Вероятно, ему удалось почерпнуть из перемычки между мирами чародейской силы. Потом он ушел, а я остался в святилище. Мы порядком наследили, ошеломленные открытием, поэтому пол мне ничем не помог. Если убийца и был здесь, то мы уничтожили следы его пребывания. Но преступник приходил сюда. Почему я думаю, что это именно убийца? Пока лишь догадка… Она подтвердится, когда (и если) мы найдем труп эльфа…

Я нашел замурованный вход в святилище, противоположный тому, через который мы сюда попали. Этим путем сюда приходили эльфы, приносящие Ройун-Бойгелу своих детей. Приходили и уходили. Потом, вероятно, появлялись жрецы и проводили некие ритуалы. Какие? Я бы предположил, что они сами занимались отправкой жертв в иной мир. Доказательств у меня не было. С таким же успехом это могло делать само божество, ведь каким-то образом оно определяло, нужен ему тот или иной младенец, или нет… Темная история, заключил внутренний сыщик. Неужели никто не мог подсказать Годославу Сэдлфорту, как лучше поступить? А дед Тибальда? Он же знал многое о традициях местных эльфов и об этом культе, в частности! Что поделать, огры существа подчас непредсказуемые, прогнозировать их поведение сложно…

Я исследовал то место, где плита прилегала к полу, и саму облицовку, когда вернулся бледный чародей.

– Он там. Вы правы. Рядом с туннелем. Идемте.

Я спрятал лупу и присоединился к Скаттерхоллу. Мы вошли в туннель, ведущий на запад. Сырые стены, очень старый крепеж, запустение.

Но главное – все усиливающийся запах. Так пахнет мертвечина. Ни с чем не спутаешь. Чародей шел, согнувшись, так же, как я. Если Сэдлфорт выносил жертвенник этим путем, ему пришлось изрядно потрудиться. Один человек не поднимет этот камень, а несколько не развернутся в такой узкой и низкой подземной кишке. Огру вполне по силам подобная ноша, но он и подавно не влезет в туннель. Видимо, жертвенник несли через поверхность.

Чародей привел меня в комнату. Когда-то в ней хранились припасы и инструменты. Теперь ото всего этого осталась труха. Дверь, давно снесенная с петель, лежала на полу, разлагаясь пять столетий подряд.

Запах мертвечины заполнил все. Источник его лежал посередине бывшей кладовой.

Я не видел Фонквэ при жизни, но думал, что он моложе. Эльфы доживают до трехсот лет, и этому на вид было сто пятьдесят. При первом взгляде. Дальнейшее обследование тела показало, что Фонквэ не достиг и столетия.

Его тоже поразила гангрена, найденная на ноге Карла. Распахнутая на груди рубаха открывала большой участок пораженной плоти, сквозь прорехи в которой проглядывали кости. Разлагающаяся плоть издавала омерзительную вонь.

Эльф лежал на спине, разбросав руки и глядя в потолок. Глаза полуприкрыты, рот тоже. Выражение на лице нейтральное, нет следов муки или ужаса.

Мы приступили к изучению места происшествия со всей тщательностью. Атаковали проблему с двух сторон. Пол в комнате был деревянным, доски его скрипели и чмокали, насыщенные влагой. Во многих местах в настиле имелись дыры приличного размера, и сквозь них проглядывал настоящий пол – каменный.

Я обследовал карманы трупа, но ничего подозрительного не нашел. Если что-то и было, убийца позаботился о нужных ему находках. В моем распоряжении оказался кисет с табаком, трубка, несколько монет, обломок писчего пера и коробок спичек. Пока я возился с телом, чародей производил какие-то манипуляции с комнатой, разбрасывая тут и там свои чары. Поочередно он использовал также трубу и Стекла Лэнга.

– Ну, что скажете? – спросил Скаттерхолл, когда мы закончили первичный осмотр.

– Что ж, я уверен, что тело не было принесено сюда… – сказал я.

– Ага. – Маг прищурился. – Интересно. Я пришел к такому же выводу…

– Фонквэ убили прямо здесь. Смотрите.

Я отогнул край рубашки. Слева она была вся в крови. Чародей наклонился.

– Удар ножом в сердце, – кивнул он.

– Почерк схожий, можно смело утверждать, что убийца один и тот же. Кто-то заманил эльфа сюда и зарезал. И произошло это вечером или ночью накануне убийства Карла. Фонквэ разговаривал с кем-то, но до того прождал этого субъекта минут десять…