— З-зачем? — икнул Женя.

— Тебе водка нужна или нет? А без него может сдуть по дороге. Что, нет барометра? Тогда лезь в интернет и смотри, какое тут сейчас у вас давление.

— Ш-шестьсот семьдесят!

Я поначалу подумал, что Зябликов просто по пьяни перепутал порядок цифр и на самом деле имеет место семьсот шестьдесят. Но потом вспомнил, что Солт-Лейк-Сити находится существенно выше уровня океана. Так это что, разница получается почти в девяносто миллиметров ртутного столба?

Пару минут я тщетно пытался вычислить давление, которое разовьется на стенах моей хендерсонской оружейки, но для решения оной задачи выпито было все-таки многовато. Да ничего, я же ее на совесть делал! При разнице в пятьдесят уже ходил, и хоть бы что. Хотя…

— У тебя гараж прочный? Блин, а кто должен знать? Ладно, пошли. Не будешь возражать, если он вдруг случайно слегка развалится? Все равно ведь жена отнимет.

— Н-не буду, — мотнул головой Женя, — а з-зачем ты хочешь развалить мой гараж?

— Да я-то не хочу, это он сам может слегка того. Ладно, пошли.

В этот раз я открывал переход в три приема. Сначала — пятисантиметровую дырочку, из которой сразу засвистел воздух. Подождав, пока напор ослабнет, увеличил диаметр до полуметра. Уши заложило, а гараж начал потрескивать. Решив, что хватит телиться, я рывком увеличил переход до полного размера, впихнул Женьку в железный сарайчик, сам шагнул следом и вырубил аппаратуру. Правда, в последний момент мне показалось, что в гараже что-то затрещало, но мы были уже на Хендерсоне.

Выждав, пока давление в сарайчике поднимется до окружающего, я открыл дверь и показал на свой дом:

— Идем, там должно оставаться еще литра два.

— А почему здесь д-день? — удивился Зябликов. Тот факт, что он попал прямо из гаража и на берег океана, его почему-то не взволновал.

— Потому что так по календарю положено, — объяснил я. — Так ты идешь или как?

Женя пошел, хотя и с некоторым трудом. Мы проследовали на кухню, где я снял с полки большую зеленую бутыль и водрузил на столик, пояснив:

— Водка. Правда, теплая, но ты же там еще, надеюсь, не до конца обамериканился? Сейчас сообразим насчет закуси…

А вот с этим у меня было не очень. Имелась белорусская тушенка, зеленый горошек и конфеты «Белочка». Но, если мне не изменяет память, перед моим последним уходом в Москву островитяне жарили какую-то здоровую рыбину?

Подойдя к пульту на стене, я ткнул в кнопку «Таня», ухитрившись при этом не промахнуться.

— Закусь скоро будет, а мы пока примем по чуть-чуть, для аппетита, — предложил я. И только это было проделано, как Женя замер с открытым ртом, будто увидел привидение. Я оглянулся — ничего. Совсем ничего, только Таня пришла, и все. Это что же, она так потрясла Женьку? Странно. Обычная п-по… полинезийка, вот. И даже почти одетая.

Стараясь говорить трезвым голосом, я попросил Таню принести рыбы. Она вышла, и Женя обрел дар речи.

— С-сейчас я у тебя ничего спыр… спрашивать не буду! — объявил он. — Ибо нетрезвый. Но потом всс… все расскажешь!