«Единственный здесь монстр — я».

— Д-да.

Воздух наполняет вонь от его промокших штанов.

— Ваша… — он сглатывает, — ваша д-дочь у-убила его.

— Как?

Ноздри испуганного фейри раздуваются, когда он пытается вдохнуть, и он продолжает в деталях рассказывать нам о происшествии, которое переполняет меня гордостью, но и одновременно подпитывает мою ярость.

— Это всё. Могу я… пожалуйста… вы…

Я прерываю его зарождающуюся просьбу.

«Принеси мне тело Даргенто».

— И затем вы меня отпустите?

Один из моих воронов влетает в пещеру, но моя кожа покрывается волдырями, а глаза начинает щипать. Здесь слишком много обсидиана. Вокруг разрушенной двери, на полу грота, среди груды древних костей точно мусор лежат черные лезвия и шипы — останки битвы при Приманиви.

«Принеси. Его. Долбаное. Тело».

Тон моего голоса заставляет солдата развернуться.

Он поскальзывается в грязи, что добавляет коричневых пятен на его белые штаны, после чего кидается в пещеру.

— О чём ты его попросил? — спрашивает Кахол.

«Принести нам тело мерзкого питомца Юстуса».

Одинокой солдат отсутствует несколько минут, но, наконец, появляется вместе с трупом.

Спина белого кителя капитана окрашена в алый цвет и порвана в трёх местах. Моя Фэллон должно быть пронзила его три раза. Я пытаюсь представить её с мечом, но этот образ только портит моё настроение. Я ненавижу то, что она оказалась в ситуации, когда ей пришлось сражаться за свою жизнь.

— Что планирует сделать Регио с моей дочерью?

Веки солдата открываются и закрываются множество раз.