(Сердито, не отрываясь от книги). Ты, кажется, что-то сказал, Йозеф?
Йозеф: Это не я. Это Йорген.
Павел (не отрываясь от книги): Йорген?
Йорген (делая шаг вперед, робко): Я только хотел сказать, учитель, что мы рады, что ты опять вернулся к нам… И я, и Йонас, и все остальные… Спроси кого хочешь.
Павел (оторвавшись от книги, резко и быстро, словно ждал): Рады? (Идет по сцене, заглядывая в лица то одного, то другого). Что-то я не заметил на ваших лицах большой радости, Йорген… Сдается мне, что вы надеялись, что я уже не вернусь, чтобы продолжать грешить в свое удовольствие, пока небо не обрушит на вас свой гнев… (Остановившись, Йонатану). Разве не этого вы хотели, Йонатан?
Йонатан: Не говори так, Павел. Мы ждали тебя.
Йорген: Да, учитель. Мы ждали тебя с того самого дня, как они увели тебя от нас.
Павел (язвительно): С того самого дня?.. И вы хотите, чтобы я вам поверил? (Раздраженно). А почему же тогда мне кажется, что вы ждали какого-то совсем другого Павла, не меня?.. Другого Павла, который льстил бы вашему тщеславию и угождал бы вашим порокам, чтобы, в конце концов, ввергнуть вас в геенну огненную, где будут мрак и зубовный скрежет? (Остановившись перед Йансенсом). А, может быть, вы радовались вместе со всей преисподней тому, что врагу человеческого рода удалось опозорить Павла и вывалять его в грязи, как последнего язычника?.. Что ж, это на вас похоже…
Йансенс (жалобно): Не говори так, Павел.
Йозеф: Не говори так, учитель…
Йонас громко всхлипывает.
Павел (оборачиваясь): Кто это?.. А?.. Это ты, Йонас?.. Надеюсь, что это, по крайней мере, не те слезы, которые грешники проливают, в надежде обмануть праведного судью и от которых адская тьма сгущается еще сильнее?.. Опасайся плакать такими слезами, Йонас, потому что потом они прольются огнем на твою же голову!
Йонас (сквозь слезы): Не говори так, Павел… Потому что мне кажется, что твои слова жгут меня хуже раскаленного дождя.
Павел: И ты, конечно, думаешь, что не заслужил этого? (Подходя ближе, негромко). Ну, тогда расскажи мне, как ты жил здесь без меня?.. Разве тебе нечего вспомнить, Йонас? (Сердито). Тогда отойди и, по крайней мере, не утруждай себя ложью, которая уже готова сорваться с твоего языка, потому что и без твоих слов я знаю, как ты жил здесь, пока меня не было рядом.
Йонас всхлипывает и, закрывая лицо рукам, отходит в сторону.
(Повернувшись к Йоргену). Ну, а ты, Йорген?.. Все еще витаешь в облаках? (Тряся перед лицом Йоргена книгой). Твоя книга?
Йорген молчит, опустив голову.
Наверно, думаешь, что она пригодится тебе, когда Господь придет судить тебя перед лицом всего мира?.. Или ты забыл, что Господь не любит ни фантазеров, ни мечтателей? А может, надеешься, что пустые умствования погасят огонь, который рано или поздно падет на твою голову, если ты не прекратишь интересоваться вещами, от которых нам нет никакого прока?.. Много, разве, у нас еще осталось времени, Йорген? Разве это не жнец уже вышел в поле, чтобы позвать нас к ответу? (Швырнув книгу Йоргену). Выбрось ее. (Повернувшись к Йонатану) А ты, Йонатан? Все еще и часа не можешь прожить, без того чтобы не набить свое чрево конфетами и шоколадом? (Подходя к Йонатану). А ну-ка, ну-ка… (Запускает руку в карман куртки Йонатана). Ну, конечно. (Доставая из кармана горсть сладостей). Вы только посмотрите!.. Конфеты, леденцы, шоколад… (Швыряет конфеты в сторону). Думаешь, они придут к тебе в день Страшного Суда, чтобы погасить адский огонь, который ты разожжешь своей неумеренностью?.. Боюсь, сынок, что они не вспомнят о тебе даже тогда, когда ты будешь кувыркаться в адском пламени!
Стоящий рядом Йозеф негромко хихикает.
(Повернувшись к Йозефу, какое-то время молча смотрит на него). А ты чему смеешься, Йозеф?.. Разве человеку, который каждый день гонит своего Господа плетью, может позволить себе смеяться над другими?