— Не хотите ли подбавить рому? У меня есть белый из Тифлиса, теперь холодно, — процитировал Арест из «Героя нашего времени».

— Нет-с… благодарствуйте… не пью, — ответил «Шеф», показывая, что принял вызов. В текст он не подсматривал принципиально. Это было заметно по глазам. Русская классика была увлечением Малика.

— А что так? — продолжил Игнатенко.

— «Дал себе… заклятье. Когда я был ещё подпоручиком… знаете, мы подгуляли между… собой, а ночью… тревога; вот мы и вышли… навеселе, да, досталось… нам. Алексей… Петрович узнал: не дай, Господи, как… рассердился… Чуть не отдал… под суд. Точно: целый год живешь, никого не видишь, да тут… водка — пропащий… человек! — блеснул «Добрый». Русская классика была его серьезным увлечением.

— Всегда поражался разносторонностью ваших интересов, господин Малик! — отметил, стоящий рядом с «Хозяином» худосочный господин.

«Где-то я уже видел эту рожу. И голосок этот елейный до боли знаком, — припоминал Арест, — надо бы проверить в сети!»

— А вот этого делать не стоит, — старик неожиданно обратился к Игнатенко.

«Подключение к сети отсутствует» — появилось уведомление на ИСВ.

— «Дед»! Это он! «Дохлый»! — Малик показал пальцем на Ареста.

— Минутку. Сейчас проверим!

На ИСВ Игнатенко появился запрос идентификации личности. Он подтвердил передачу данных.

— Всё совпадает, смотри-ка! — компаньон хлопнул «Шефа» по плечу.

— «Дед», ты — гений! — буркнул тот в ответ.

— А ты как думал, дружище! Кстати, — «Дед» обратился к Игнатенко, — вот ознакомьтесь с документами относительно Вас.

— Заявление о предоставлении государственной защиты?! — Арест закрыл ладонью рот. — Интересно… Постановление следователя СГБ Чернова о применении к Игнатенко А.Е. мер госзащиты… Смена документов… Сертификаты… То есть, я всё это время участвовал в программе защиты свидетелей?

— Да, именно так! — «Дед» улыбнулся.

— Кстати, а вы очень похожи, на… — Игнатенко задумался, стоит ли говорить о своей догадке или нет.

— На кого же? — «Дед» сложил руки на груди в молитвенном жесте.

— Кажется, на директора СГБ… Молчанова.

— А я думал, когда вы, наконец, догадаетесь! — старик почесал макушку.