— Ух ты! Как пахнет! — он накинулся на овощной салат, одним движением отправив себе в рот целую миску.

— Эй, «Добрый», ты опять со своими бугаями?! У нас так еды на всех не хватит! — крикнул из-за двери Стоцкий.

— А где гостеприимство твое…хвалёное! Сергей?!

— Я пошутил, друг мой! Не принимай всерьёз!

Из парилки выбежал в стельку пьяный Шереметьев. Заметив Малика, он принялся кричать, скакать и кружиться.

— Добрый! Добрый! Победа! Победа! — Александр Николаевич сорвал с себя простыню и, обнажив всё, что должно быть скрыто, начал махать ею над головой. Малик посмотрел на него и снова принялся поглощать еду, но теперь его новой целью стала рыба.

— Без комментариев! — Стоцкий сел за стол напротив Малика. — Ну, что скажешь?

— А что…? Вроде побеждаем? Тридцать пять… процентов! — ансар облизал длинные пальцы. — Вроде по «Акинитону»… мы всё решили.

— Мы — это кто? — экс-президент сразу напрягся.

— Я и… «Дед»!

— И что вы там решили?

— Сорок процентов… акций — тебе… тридцать — мне… десять — «Деду», ещё десять — этому! — Малик указал на танцующего обнаженного Шереметьева.

— А ещё десять? — Стоцкий пристально посмотрел в глаза Малику.

— Кайгородову останется! Алексею!

— Вот это, друг мой… — экс-президент поднял указательный палец вверх, — я называю справедливостью!

— Слушай, а где… Платон? Мы же празднуем… его победу?! — вдруг вспомнил «Добрый».

— До официального объявления результатов выборов наотрез отказался садиться за стол! Сообщил через Добржанского, чтобы все его ждали, что он там, якобы, с кем-то встречается!

— С кем же… интересно? — Малик взял шампур с шашлыком и ловким движением руки отправил всё, что на нём было, себе в рот.

— Черт его знает! — развел руками экс-президент. — А Джакометти, что, не пригласили?

— У него операция послезавтра… у Руперт!