— Нет, ничего похожего.
— Никакой сумки?
— Ничего похожего.
— Какая-то сумка обязательно должна была быть, — сказал я. — Даже если все снаряжение принадлежало Мейту, не мог же он допустить, чтобы оно просто валялось на полу фургона. Да, кстати, Мейта лишили медицинской лицензии, но он по-прежнему воображал себя врачом, а врачи ходят с черными саквояжами. Даже если он был настолько жадным, что не хотел тратить деньги на настоящую кожу и пользовался бумажным пакетом, вы все равно должны были его найти. Почему убийца оставил «Гуманитрон» и все остальное, но забрал сумку?
— Пришил доктора и стащил его саквояж?
— Перенял его практику.
—
— Резонное предположение, не так ли? Но, убив Мейта, не может же он просто заявить о себе во всеуслышание и приступить к исцелению неизлечимо больных. Впрочем, он мог что-то придумать.
Майло принялся яростно тереть лицо, словно моясь без воды.
— Еще одно мокрое дело?
— Пока что это лишь теория.
Взглянув на хмурое небо, Майло хлопнул конвертом с фотографиями по ляжке, задумчиво кусая губу.
— Продолжение. О, это было бы замечательно. Просто
— Если ты считаешь, что я предложил глупость, забудь о ней.
— Черт побери, откуда мне знать, глупость это или нет? — Сунув конверт в карман пиджака, Майло достал блокнот и ткнул в него обгрызенным карандашом. Когда он захлопнул блокнот, я обратил внимание, что его обложка покрыта каракулями. — А может быть, сумка осталась и была отвезена в морг, но не попала в опись вещей.
— Ну да, — сказал я. — Именно так все и произошло.
— Чудесно. Ну, просто очень чудесно.
— Итак, — сказал я, подражая голосу комика У. Филдса, — с точки зрения теории на сегодня достаточно.
Смех Майло застал меня врасплох. Сперва мне показалось, что где-то рядом грозно залаял мастифф. Майло принялся обмахивать себя блокнотом. Прохладный затхлый воздух был совершенно неподвижен. Майло обливался потом.
— Прошу прощения за то, что набросился на тебя как голодный волк. Мне нужно выспаться.