— Сейчас разберёмся, кто и куда пойдёт, — неприязненно глядит на завуча старший лейтенант без какой-либо на то причины.
— Э-э-э, стоп-стоп-стоп, — машет руками тот самый из врачей, который разворачивал лицо Серикова к свету. — Внимание сюда, пожалуйста. У этих троих явная интоксикация, по нашему профилю… Нужно проверить. — Он указывает рукой на Серикова и компанию. — Явно, по наркотипу. Несовершеннолетние, давайте их к нам. И лучше не тянуть.
Все взрослые на секунду замирают, видимо обдумывая услышанное, но тут «просыпается» и Сериков. Он в упор сверлит старшего лейтенанта взглядом, после чего говорит ему:
— Кальмаров, ты что, решил тут до вечера поодупляться? Меня домой!
Взгляд старшего лейтенанта в этот момент утрачивает своё пренебрежительное превосходство, становится бегающим и лично мне это откровенно не нравится.
Я в курсе планов руководства школы и Лены по поводу этой троицы, но, видимо, с полицией произошла какая-то накладка. Наряд мало того что прибыл с опозданием, но ещё и не собирается выполнять предписанное. Странно. Есть всё-таки регламент.
Взрослые препираются ещё минут пять. Завучи настаивают на взятии анализов у троицы. Доктора, в принципе, эту позицию поддерживают, но требуют от полиции сопровождения и какого-то внесения чего-то там в базу через планшет. Полиция в лице сержантов вообще отмалчивается, а в лице старшего лейтенанта тормозит, всячески тянет время и в итоге вообще становится не на ту сторону:
— Так, сейчас все задерживаются. Хватит бардака. — Командирским голосом вещает старший лейтенант. — Едем в отделение, там будем разбираться.
— И кого вы собрались задерживать? — спрашиваю со своего места. — Завучей прямо в школе? Или врачей? Из-за неудобных диагнозов?
Ситуация идиотская. Я не могу проигнорить просьбу Лены о подстраховке, но категорически не понимаю, что делать.
Это как скомандовать подразделению «ОГОНЬ!», но не распределить сектора и не обозначить цели…
— Раз такой умный, поедешь с нами, — бросает мне через нижнюю губу старший лейтенант, косясь на Серикова, который делает ему какие-то загадочные знаки в направлении меня. — Щ-щас и тебя оформим, чтоб пиздел поменьше.
— Господин лейтенант, вы это сейчас кому сказали? Я про обращение «на ты» и про мат. — Мне очень неприятно, ощущение, как выкупался в дерьме. Но и вариантов других действий, к сожалению, не просматривается. Потому сверлю его взглядом, поднявшись на ноги и подойдя к нему вплотную
— Тебе, умник, — бормочет старший лейтенант, отступая за спины сержантов. — И поживее! — За спинами сержантов его голос заново обретает уверенность и командные нотки
У меня раздрай смешанных чувств, потому веду себя крайне неконструктивно:
— А ты хуй у белки видел? — нарочито весело спрашиваю его и демонстративно сажусь обратно на стул. Кнопку в кармане я уже нажал, норматив на прибытие группы невелик…
Школьная столовая.
Полицейские переругиваются с врачами и двумя женщинами-преподавателями, пытаясь подойти к сидящему за столом взросло выглядящему подростку, доедающему котлету. Ещё трое крупных подростков стоят чуть в стороне и о чём-то тихо переговариваются.
В столовую входят двое подтянутых мужчин среднего возраста, в форме без знаков различия, с двумя автоматами, выведенными в горизонт. Парень, доедающий за столом котлету, машет им из-за стола рукой.
Автоматчики неспешным шагом приближаются к группе спорящих взрослых, не выпуская никого из вида и явно разобрав между собой цели — всех находящихся в столовой людей, стоящих рядом с махнувшим им парнем.