— Ну да. Никогда не видел его в такой ярости. А девка сильная, кусалась, вырывалась, кричала, что убьет нас. А как я ей припомнил, что трахнуть её обещал, так и притихла. Я в нее уже почти вошёл, как милорд меня остановил, да и выгнал всех. А яйца то гудят, трахаться хочется. А тут эта белобрысая, ну я и решил развлечься. А что, четыре года прошло, как она здесь.
— Извращенец? Ей всего пятнадцать! Вот будет хотя бы семнадцать, тогда и трахнешь — возмутился Буран.
— То есть вы отдадите ее мне? — с надеждой спросил Циклоп.
— Посмотрим — усмехнулся принц.
— Ты сам виноват, проболтался Лизе, теперь надо как-то из убийцы и насильника, снова превратиться в приличного человека. Мне, дружок, тоже трахаться хочется.
— Хороша девка, да? Может, всё-таки поделитесь, как в старые добрые времена? — совсем осмелел наемник.
Взгляд Бурана моментально стал холодным, а голос не требующим возражений:
— Никто не должен касаться миледи, кроме меня! Она моя, запомни и больше никогда не поднимай эту тему! Если ещё хоть раз увижу тебя рядом и ней или ее служанкой, живьём закопаю. Ты знаешь, я и не на такое способен!
— Да, Ваша светлость. Я все понял, ваша светлость.
Буран развернулся и пошел в свои покои, размышляя:
А ведь в чём-то он прав, размяк я. Девчонка реально из меня веревки вьет, так и привязаться к ней не долго.
Глава 37
Северус был в ярости! Первый раз Лиана видела, как он потерял контроль. Она забилась в угол, чтобы не попасть под горячую руку и гадала, что же произошло.
А произошло то, что совет магов не поддержал его. Первый раз в жизни, не поддержал. Тогда, когда это ему было особенно необходимо. Тогда, когда речь шла о его жизни дочери. Точнее дочерях.
«Эти наглые самовлюблённые людишки думают только о себе. Даже Август им не возразил!»
Северус выдохнул. Он видел, как Лиана испугалась. Но не смел сказать ей, что их дочек он спасти не может. Все, что он может — сделать зелье силы, чтобы увеличить их шанс. В глубине души магистр знал, что это не поможет, но сидеть без дела и ждать, когда найдется Лура, он не мог.
При мысли о дочери сердце защемило, он почувствовал что-то неладное.
— Марс! — позвал он кота, который все время обшивался неподалеку.
Август приставил его в помощь, но мужчина знал — тот доносит Верховному о каждом его шаге.
Из-за стеллажей появилась наглая рыжая морда: