— Если кто и в силах вам помочь, то только князь. Страшный, говорите… Маги его уровня редко производят приятное впечатление, знаете ли. Но больше никто не сможет открыть портал к не входящему в состав Империи миру, только князь Бранислав. Он, кстати, пока ещё не отбыл из города. Воспользуйтесь, иначе придётся потом добираться к его замку в Хрустальных горах, а это путь не из лёгких.

— Книгу, — добавил учитель, — вернёте потом мне в руки. Придёте сюда в учебное время и спросите Некрасова Несмеяна. Это я. Надеюсь, вы всё же найдёте возможность учиться…

Христина кивнула. На том и расстались.

Млада Христининых начинаний не оценила. Высмеяла, но это ещё полбеды. Ей попалась на глаза страничка, где в качестве примера были написаны имена Хрийзтема и Стальчк тБови. Господи, что тут началось! Столько непристойностей и кобылячьего ржания Христина ещё не слышала. Голову задёрнуло ненавистью, чистым незамутнённым чувством. Впервые в жизни захотелось убить человека. По-настоящему убить, без шуток. Схватить что-нибудь потяжелее и рассадить эту смеющуюся харю надвое. Чтобы влажно плеснуло и фонтан словесного говна заткнулся уже наконец!

Христина вцепилась в край стола побелевшими, скрючившимися в нервном спазме пальцами так, что из-под ногтей проступила кровь. Боль отрезвила. Бешенство схлынуло, оставив нешуточный испуг: а ведь вправду едва не убила человека! Не убила только потому, что под рукой не оказалось подходящего орудия. Вот лежал бы рядом нож…

Млада заметила состояние Христины и снова заржала.

Ну, не сволочь ли?

Рабочее утро началось отвратно, а как же ещё. Христина шла за машиной и думала, что надо бы сходить в больницу к Хафизе, узнать, сколько ещё осталось долга за лечение. Выплатить и уходить из Службы Уборки куда глаза глядят. Подальше от Млады. Морду ведь ей не набьёшь, она старше, крупнее и с ножом ходит. А вот уйти…

— Эй, невеста воеводы морского! Заснула там, что ли?

Христина обнаружила, что стоит с мешком в руках. Задумалась и забыла кинуть, да. И тут её накрыло.

— Сама ты невеста, сука! — крикнула Христинка, швырнула мешок — не в кузов, а куда пришлось, пнула пустой бак, тот отозвался глухим звуком, перевёрнулся набок. — Пошла ты знаешь куда!

Села на поребрик, демонстративно сложила руки. Млада остановила машину, вылезла из кабины. Подошла. Христина не подняла головы, но вся сжалась, — как бы Млада не пнула, с неё станется.

— Вот это новости, — язвительно сказала напарница. — Вставай, дочь княжеская! Работать за тебя кто будет?

— Ты, — высказалась Христинка. — Ты будешь. Тебе надо, ты и работай. А я с тобой в паре больше не буду! Вот прям сейчас пойду и откажусь, пусть меня на другой участок ставят, пусть хоть вообще уволят нахрен. Сволочь ты, скотина, гадина! Ненавижу!

Ей было уже всё равно, что скажет или сделает Млада. Пнёт, — ну, пусть попробует. Перехватим ногу, как Стеф учил, и вражина грохнется, мягко ей не будет. За нож схватится? Да плевать!

Но назревающая драка вдруг подпала под оглушающую вязкую тишину. Даже птицы, орущие на ветвях по поводу рассвета, заткнулись.

— Что это? — испуганно спросила Христина, невольно понижая голос до шёпота..

И тут же услышала звук. Дробный цокот рвал молчание как тонкую бумагу. Копыта. Конь…

— Князь, — с благоговейным ужасом выдохнула Млада, падая на колени. — Кланяйся, дура! — Христинке прилетел подзатыльник.

Христина смотрела во все глаза. Даже не то, что конь княжеский был конём лишь в общих чертах. Единорог это был, а не конь. Белый. Кипенно-белый идеально белый, белый настолько, что зелёные лучи солнца скользили по его лоснящейся, шёлковой шкуре, не оставляя ровно никакого оттенка, как с другими светлыми предметами. Громадный зверь, исполненный внутреннего достоинства. Под стать седоку.