Жюстина негромко вскрикнула.

– Нет... не будем мы этого делать!

Она быстро сдернула с себя шарф. Он был длинный, тонкий, два раза обмотанный вокруг шеи.

– Не надо крылья подрезать, только не это... Можно я лучше вот так сделаю...

Она открыла дверцу клетки и просунула туда руку, медленно, не делая резких движений. Она не боялась, хотя нервничала от присутствия мужчины, лучше бы проделать все в одиночку. Птица разинула клюв, черный и немного крючковатый, и зашипела.

– Иди сюда, – прошептала Жюстина. – Прыгай мне на руку.

Мужчина за ее спиной пошевелился.

– Вы умеете с животными обращаться, да?

– Да, – пробормотала она, и отчасти это было правдой.

Птица сделала пару осторожных шажков в ее сторону, вспрыгнула на ладонь. Теплая, тяжелая. Жюстина осторожно вытянула руку из клетки. Птица не двигалась.

Жюстина посадила ее на кухонный стол, а затем несколько раз обмотала шарфом, прижав крылья к телу. Птица не сопротивлялась.

Она обняла птицу как ребенка.

– Вот, – прошептал мужчина. – Во-о-о-т так...

Он что-то напевал, монотонно гудел, потом вдруг задрал голову и издал радостный клич. По спине Жюстины потек пот.

Она двинулась к двери, попыталась надеть ботинки.

– Я вам помогу!

Мужчина упал перед ней на колени, засунул ее ноги в ботинки и завязал шнурки двойным узлом. Все это молча. Затем открыл дверь, вышел за ней на улицу. У машины он наклонился к птице и громко чмокнул ее в клюв. Потом в замешательстве посмотрел на Жюстину.

– Он всегда клевался в ответ, когда его целуешь. Прямо до крови.

– Вот как...

Жюстина положила птицу на переднее сиденье. Птица, казалось, задремала.